Вокруг света 1982-11, страница 29

llHTb М ФРРНЯН

родителей. Деревня располагалась неподалеку от мыса Коморин—самой южной точки Индии.

И в один прекрасный день я оказался один-одинешенек на южной оконечности полуострова Индостан, в деревне, куда уж точно не ступала нога советского человека. Прежде всего надо было найти дом родителей Ку-мара. Я огляделся. Дома из красной глины, с деревянными верандами разбежались по склонам холмов. Тянутся к небу густые кроны кокосовых пальм, журчит вода в оросительных каналах, по склонам холмов террасами зеленеют рисовые поля.

Самым людным местом в деревне оказалась площадь — ровное, утоптанное пространство между деревенским прудом и лавками.

Как только я вошел в чайную — небольшой домик с глиняным полом и закопченным потолком,—все притихли.

— Ванакам! — сказал я.— Здравствуйте! — и замолчал, ожидая реакции. Поймут ли мое произношение здесь?

Люди заулыбались. Кто-то угостил меня сигаретой, хозяин налил чаю.

— Сельвин Кумар виды енге иру-кы? — Где дом Сельвин Кумара? — спросил я сидящих рядом со мной.

Крестьяне быстро заговорили между собой. Со стороны могло показаться, что они обсуждают ответ на мой вопрос, но на самом деле их поразил сам факт — иностранец говорит на тамильском языке! Они не верили собственным ушам.

Хозяин чайной послал своего сына предупредить родителей Кумара, что к ним приехал англичанин. Раз европеец, то кто же еще? Разубедить крестьян стоило большого труда.

Вскоре прибежал мальчик и проводил в дом, где мне предстояло прожить две недели. Хозяева встретили меня у входа на веранду объяснили, что постель приготовлена на втором этаже. В руку вложили электрический фонарик и жестом указали на шаткую деревянную лестницу. Я был слишком утомлен путешествием и обилием впечатлений этого дня, чтобы снова попытаться проявить свое знание тамильского языка: просто признательно кивнул головой и полез наверх.

Утро наступило раньше, чем мне бы хотелось. Истошно орали петухи. С первого этажа доносились голоса хозяев. Они говорили быстро, и далек был местный диалект от книжного варианта тамильского языка, который мы учили.

Строят в Индии медленно,— слишком много ручного труда,— но очень аккуратно и надежно.

Но я уловил слова «рис» и «кушать». Все семья уже сидела на полу. На свежих банановых листьях дымился рассыпчатый рис, обильно политый соусом, Я сел вместе со всеми...

«УЕЗЖАЮ В МАДУРАЙ!»

Однажды вечером в чайной ко мне подошел молодой тамил и уселся рядом, разглядывая меня. На вид ему было лет двадцать, но в здешнем климате люди взрослеют быстро, и нелегко определить их возраст. На парне была пестрая рубашка и яркая юбка-дхо-ти, подоткнутая выше колен.

— Вы из России? Меня зовут Мурти, а вас как?

Обычно уставшие от работы крестьяне и не пытались завязать разговора. Только местный учитель и Сельвин Кумар беседовали со мной с явным интересом. Я обрадовался новому знакомому. Но следующее его заявление меня озадачило. Он внимательно осмотрел мои рижские джинсы, потрогал их и восхищенно сказал:

— Отличная вещь!

Я-то сам, изнывая от жары, не раз завидовал легким юбкам тамилов.

— Разве в вашей жаре не лучше ходить в дхоти?

— Так-то оно так, но вы попробуйте в юбке влезть в переполненный автобус или сесть на мотоцикл. Дхоти мешает, путается под ногами. Пойдемте ко мне в гости,— неожиданно предлагает Мурти.— До захода солнца есть еще час времени...

Дом моего нового знакомого мало отличается от большинства других — глиняные стены, деревянная веранда, несколько циновок на полу, заменяющих и стол, и стулья, и кровать.

— Выпейте чаю! — предложил Мурти.

Угостить стаканом чая здесь так же естественно, как сказать «здравстуйте» при встрече.

— Вы женаты? — задает Мурти вопрос, такой же традиционный, как и стакан чая.

— Нет,— говорю я печально, зная, что в Тамилнаду авторитет женатого человека несомненно выше: в какой-то степени брак здесь остается символом совершеннолетия.

Но Мурти одобрительно говорит:

— И правильно! Я тоже хочу подольше остаться независимым. У нас сейчас многие молодые предпочитают оставаться неженатыми сколько могут. Они даже живут отдельно от родителей, иные уезжают в города на заработки, становятся строительными рабочими,