Вокруг света 1984-01, страница 27

— А может, останетесь, все-таки ночь.

Но какая ночь! Грести сейчас лучше, чем днем.

Прямо перед нами протянулась до самого горизонта лунная дорожка, изломанная зыбью. Мы разворачиваемся. Над рейдом могучим басом заревел туманный горн. Прощальные гудки, резонируя с эхом от скал, бередят душу...

За шестьдесят пять часов почти непрерывного плавания мы одолели 150 миль и к следующей полуночи вошли в бухту Ольга. Отсюда Евгений обещал связаться с дирекцией краеведческого музея и условиться о дне прибытия во Владивосток. Мне казалось, что это будет последняя ночь на берегу. Но неожиданно на второй день пути от Ольги нас настиг попутный штормовой ветер. Мы повернули к берегу и долго шли за полосой рифов, окаймляющих побережье. Лодку основательно залило, и, чтобы обсушиться, мы стали за спасительным мелководьем в районе Заповедного, где приютились домики биостанции ДВНЦ. Потом ринулись поперек бегущих с востока валов, намереваясь выйти с попутным ветром к мысу Поворотный у самой Находки. В какой-то неуловимый момент нас накрыло волной. В дискуссию с Евгением о поведении затопленной лодки на штормовой волне я не вступил, хотя было самое время. Борта лодки еще возвышались над водой. Евгений стал предельно внимателен, и прощай Поворотный! — пришлось лечь на курс по волне прямо на безымянный остров с отметкой высоты «51».

Путаясь в плавающем скарбе, я принялся отливать воду. Минут через десять весла заметно поднялись над бортом. Теперь надо было срочно уходить к острову: прямо по носу в красивых сине-белых бурунах тянулась гряда острых скал. Зайдя за остров, лодка сразу обрела свои ходовые качества, и вскоре мы качались на зыби почти закрытого заливчика на подветренной стороне острова. До утра, растянув лодку на двух концах с отдачей якоря, мы жгли плавник и под пеленой мелкого дождя тщетно пытались сушиться. Сидя под тентом, снова проверяю записи с обмером лодки и заново рассчитываю остаточную плавучесть после затопления ее вровень с бортами. Показываю расчеты Евгению.

— Всего 30—40 килограммов. Как раз годится для удержания на себе двух гребцов. И по горло в воде,— добавляю я с иронией.— А о гребле в таком положении не может быть и речи Чтобы только двигать всплывшими веслами, руки должны быть над водой. И главное, где точка опоры для гребца?..

Утром море улеглось. Мы резво удаляемся от острова.

- Какой вчера был ветер? — спросил командир.

Баллов восемь, а может, девять.

— Это сколько?..

- Больше двадцати метров в секун-

ДУ-

Евгений помолчал, потом категорично заявил:

— Значит, вчера лодка достигла предела мореходности...

В Находку мы входим, прижимаясь к берегу и огибая по периметру эту обширную бухту. Втискиваемся в узкую щель между плавкраном и водолеем на акватории Дальтехфлота. На плашкоуте-водолее пьем чай. Потом хозяин, Владимир Дмитриевич Булацкий, оставляет нас в своей каютке.

— Вы отдохните, а я себе место най-ДУ» ^ТУ^{Т я} старожил, и порт вроде моей епархии. Значит, в два ночи разбужу...

Потом на палубе Булацкий вздыхает, поглядывая на серп луны в разрывах облаков.

— Не переживай, Дмитрич,— успо-коенно говорит Евгений,— света достаточно, да и прогноз хороший...

Залитый огнями рейд безмолвно ждет рабочего утра. Выйдя из бухты, мы легли на курс к острову Аскольд напрямую. К вечеру, как обычно, усилился попутный ветер. Какой-то сейнер, сменив курс, устремился к нам.

— В помощи не нуждаетесь? — прокричали с мостика.

Евгений застопорил ход. Мы посмотрели на судно. Пока сейнер был на ходу, казалось, волна ему не помеха. Теперь в дрейфе его бросало как мячик.

— Там уже вас было потеряли,— напоследок услышали мы голос капитана, показывавшего рукой куда-то в сторону берега...

Решив не мокнуть напоследок, мы повернули в бухту Стрелок и обогнули Путятин с севера. На выходе из бухты

пристали к острову в последний раз, чтобы согреть чай и дождаться, когда уляжется ветер и взойдет луна. В пятом часу, преодолев буруны на мелководье, подошли к стоявшему в дозоре пограничному кораблю за прогнозом.

— А, МАХ-4! Специально для вас приготовили.— Вахтенный показывал бланк радио с прогнозом, приглашая к борту.

— Читай, мы торопимся,— крикнул я вахтенному...

Был полдень, яркое солнце играло бликами на некрутой волне. Дрожали, парили, изгибались в мареве далекие берега. Уссурийский залив мы пересекали напрямую, не прижимаясь по обыкновению к берегу. Приморье наконец подарило погоду, о которой мы долго мечтали. Но пока океанский простор не стиснули берега, мы все же ждали от него сюрпризов. Потому, наверное, не отрывая взгляда от Аскольда, который никак не таял за синей чертой горизонта, мы не заметили, как справа по борту на далеком еще берегу проступили контуры многоэтажья большого города. А прямо по носу вынырнула из воды белая башня маяка Скрыплев. Подумалось: обжитые берега Приморья стали лучшим из всех памятников замечательному моряку и первопроходцу Г. И. Невельскому, который прозорливо сулил расцвет дальневосточному краю...

Заканчивался тридцатый день похода.

Николаевск-на-Амуре — Владивосток