Вокруг света 1984-05, страница 45

освещало солнце, и поэтому на большой горе период цветения трав тянулся дольше. Абданбай поставил свою юрту на малой вершине.

Ежедневно чабан выгонял отару на ближние склоны, где было раздолье для животных и овцы вдоволь наедались. Но скоро закончилось цветение трав, кормов с каждым днем становилось все меньше, и Аб данбай начал поглядывать на другую сторону ущелья. Пока наконец не решил: «Буду переселяться на высокую гору».

Чабану предстояла нелегкая работа: перенести юрту, а вместе с ней и все свое хозяйство — газовые баллоны, плиту, продукты и многое другое, необходимое человеку для жизни на горных пастбищах.

На следующее же утро Абданбай сел на лошадь и спустился ко дну ущелья. Впереди лошади бежал Ча пик. Они подошли к неширокой и неглубокой речке, лошадь осторож но шагнула в воду, а за ней пошел Чапик. Но дальше ему пришлось плыть.

Дно ущелья было гораздо шире, чем казалось Абданбаю сверху. А гора, к подножию которой теперь подъехал чабан, гораздо выше.

О чем думал Абданбай, глядя на новое пастбище, известно было толь ко ему самому. Но вдруг он закри чал: «Э-э-э-э-й!» Эхо отозвалось: «...Э-эй!» Абданбай моментально развернул лошадь и, довольный, вернулся к юрте.

Потом Абданбай спустился ко дну ущелья вместе с отарой. И вместе с овцами продолжал путь, поднявшись к самой вершине, где росли свежие и сочные травы. А когда насытив шимся овцам пришло время отды хать, Абданбай погнал отару ко дну ущелья. Здесь на берегу бурлящей чистой речки, прккрытой склонами большой и малрй гор от палящих лучей солнца, чабан оставил отару с Чапиком.

Сам же вернулся в юрту.

Подошло время гнать овец на пастьбу.

— Ча-апик! — что было духу крикнул Абданбай.

«...а-апик»,— отозвалось эхом в ущелье.

Чабан поднес к глазам бинокль. Чапик был много меньше, чем овца, и разглядеть невооруженным гла зом, где он находится и чем зани мается, было сложно. А в бинокль Абданбай сразу же заметил Чапика, который проскочил под животом поднявшейся на ноги овцы (за спи ной ее он, видимо, лежал) и теперь, задрав морду, смотрел в сторону чабана.

— Гони, гони их, Чапик! — при казал Абданбай.

Чтобы уберечь овец от клещей, их купают в специальном растворе.

Чапик, надо думать, услышал и понял, что кричал ему чабан. Потому что овцы одна за другой поднимались на ноги.

— Гони! — кричал Абданбай.

Потом чабан увидел, как Чапик

подскочил и вцепился зубами в шерсть замешкавшейся овцы, но не выдрал ни клочка.

— Совсем молодец,— уже негромко проговорил Абданбай, глядя, как Чапик гонит овец на пастбище.

Все лето юрта Абданбая простояла на вершине малой горы. И больше половины лета чабан разговаривал с Чапиком на расстоянии километ

ра, через ущелье, поделившее гору на две части.

...Я прожил в юрте Абданбая на пастбище Уш-Конур немало дней и собственными глазами видел, как нес свою службу пуми Чапик. И слова, услышанные мной в Алма-Ате, в Главном управлении овцеводства Министерства сельского хозяйства Казахской ССР, уже не казались мне преувеличением: «Пуми — незаменимые для чабанов собаки...»

Алма-Атинская область, горное пастбище У ш Конур