Вокруг света 1984-10, страница 9
ПЛАНЕТЕ — МИР И БЕЗОПАСНОСТЬ ственную позицию. Дело в том, что каждый из восемнадцати владеет единственным грузовиком. Они одновременно, так сказать, и собственники, и рабочие своих «предприятий». Заняты в основном перевозкой на север фруктов и овощей. На счету у них каждый час, и простой машины чувствительно бьет по карману. А хозяева складов и перерабатывающих фабрик, как правило, христианские демократы, отстаивающие пронатовские позиции,— объявили кооперативу бойкот. Тем не менее в Единый комитет за мир и разоружение вступили около двадцати пяти различных организаций Комизо. В их числе и строительный кооператив, объединяющий сто двадцать рабочих. Он крупнейший на юге Италии, где до сих пор преобладают мелкие предприятия, и имеет особый политический вес, ибо четыре пятых строительного бизнеса на Сицилии контролирует мафия. Уже через полтора месяца после образования, в сентябре 1981 года, Единый комитет устроил массовый митинг, на который съехалось сорок тысяч сицилийцев. В апреле 1982 года их было уже сто тысяч, в три раза больше, чем жителей города. Они приехали со всех концов Италии на мощную демонстрацию протеста. Вдохновителем борьбы против ядерной опасности стал руководитель коммунистов Сицилии Пио де ла Торре. Должно быть, правые почувствовали опасность: три недели спустя после грандиозной манифестации Пио де ла Торре был убит мафией. Секретарь Единого комитета, молодой человек по имени Мартин, рассказывает о повседневных делах и заботах комитета. Голодовка его активистов, создание летом 1982 года лагеря сторонников мира около базы, затем новая, на сей раз международная голодовка солидарности с Комизо. Голодающие требовали от правительства час времени на телевидении. После одиннадцати дней они добились... трех минут телевизионного времени и приема у президента республики. Летом прошлого года 1300 сторонников мира вновь разбили лагерь — через дорогу от строящейся базы. В июле собравшиеся блокировали стройку, окружив все въезды на аэродром Мальокко. — Конечно, даже несколько дней блокады вряд ли причинили бы НАТО большой ущерб,— рассказывал мне один из организаторов лагеря, римский студент Марко Вернардини.— Важнее было моральное воздействие... Кольцо пикетчиков полиция размыкала силой. Когда уносили одного из демонстрантов, другие соединяли руки и восстанавливали цепь. Работу в тот день сорвали. Следующую блокаду, в августе, полицейские уже не растаскивали, а громили. — Нас били резиновыми дубинками,— вспоминает Марко,— сбивали с ног струями из водометной машины, травили слезоточивым газом. Не щадили даже врачей с повязками Красного Креста, когда они пытались помочь раненым. Били фотографов, репортеров радио и телевидения, депутатов и сенаторов, приехавших из Рима. Мы насчитали две сотни раненых... И тем не менее в сентябре сторонники мира блокировали базу в третий раз. К этому времени Единый комитет выкупил участок земли возле базы, где проходили демонстрации. Покупка проводилась втайне, иначе местные власти, богатеи, правый муниципалитет сорвали бы операцию. Деньги собирали среди сторонников мира, в комитетах за мир и разоружение различных городов страны. Не вся сумма еще выплачена, но уже есть проект построить напротив базы «Дом мира» — для проведения конференций, встреч, выставок, фестивалей. Для обеспечения финансовой базы Единый комитет продает фотографии, плакаты, значки, наклейки с лозунгами. «Дом мира» у базы атомного оружия!.. «ЭТА ЗЕМЛЯ — НАША» — Обслуживающий персонал базы составит полторы тысячи человек,— утверждает нынешний мэр Комизо Бени-то Каталано — человек, обеспечивший «положительное» решение ракетного вопроса. В Комизо сооружается самая крупная ракетная база Европы, координирующий центр всех будущих баз. Территории старого аэродрома не хватает. Обслуживающий персонал, по официальным данным, уже через несколько месяцев составит две тысячи человек и четыре тысячи триста в 1987 году. Не в ожидании ли этого расширения мафия задолго до начала работ потихоньку скупила три с половиной тысячи гектаров земель вокруг Комизо? Перемены в Комизо уже чувствуются. Владельцев баров предупредили, что скоро придется переводить меню на английский. Однако пока остроумный бармен в кафе на площади Дианы спрашивает входящих американцев по-итальянски: «Что желает синьор — ракету? С мегатоннами или без?..» Отпечатана подробная — на пяти страницах — анкета для тех итальянцев, которых янки возьмут на работу. Таким образом, стратеги и тактики из НАТО, местная контрразведка получают идеальное досье. Из Комизо и близлежащих пунктов полиция выслала нескольких иностранцев. Предлог смехотворный: мало имели при себе денег. Угроза высылки висит над всеми активистами движения за мир. Усилилась открытая слежка за «чужаками». Вслед за солдатами из-за океана в Комизо понаехали люди из спецслужб... Гаэтано Абела, член Рагузского комитета мира,— человек быстрый, горячий, каким и должно быть сицилийцу. — Мы требуем объявить провинцию безъядерной зоной,— говорит он.— Это предложение внесено на обсуждение городского и провинциального советов. Мы ссылаемся на решение ООН, которая поддержала идею безъядерных зон. Гаэтано показывает мне обращение врачей города. «Мы, медики, подтверждаем, что к основным правам человека относится неотъемлемое и неделимое право на жизнь и мир... Мы утверждаем, что в ядерной войне нельзя рассчитывать на серьезную медицинскую помощь... Единственным выходом из положения может быть предупреждение войны и запрещение повсюду ядерного оружия всех типов». Текст обращения подписали девяносто врачей Рагузы. Химик-технолог из университета говорит, что об инициативе медиков написали римские и туринские газеты, коммунистическая «Уни-та», но ни словом не упомянуло ни одно буржуазное издание на Сицилии. Чистая, словно умытая зимним солнцем Рагуза делится надвое колоссальным оврагом Сан-Лоренцо. На одной его стороне новый город, на другой — старый. Две тысячи лет назад эту особенность ландшафта использовали римляне и карфагеняне. Между ними тут произошла битва. А если военные действия вспыхнут сегодня? Ответ у меня в портфеле: я купил в комитете мира Комизо плакат, изображающий два скелета. «Я победил»,— гордо заявляет один. «Я проиграл»,— признает другой. Последними косыми лучами солнце освещает равнину. Мимо площади Дианы, где не разошлись еще старики, мимо другой площади, Сопротивления, где собираются юноши и девушки, мимо открытых лавок и распахнутых окон мы едем обратно — в Катанию. Нас сопровождает машина, в которой сидят полицейские в штатском. Остаются позади большие фермы, разделенные каменными изгородями, мандариновые сады. Нам повезло: мы не застали тех свирепых ветров, которых так боятся мандариновые деревья. В аэропорту Катании нас бесконечно, фотографируют. Любитель памятных снимков, к которому я хочу подойти, шарахается в сторону. Впрочем, главное впечатление, которое у меня осталось от поездки, не исчезает. Я понял: Сицилия не терпит ветров. Ни зимних, ни весенних, а прежде всего — ветров войны, которые дуют над островом, прилетая из Вашингтона. Честные итальянцы хотят помешать страшным атомным ветрам смести с равнин и холмов Сицилии жизнь. И сторонники мира обязательно добьются победы. Ведь это их земля. Комизо— Москва 7 |
