Вокруг света 1984-11, страница 7

вые автомашины, выезжающие из боковых улиц, тщетно пытаются пробить себе дорогу. Шоферы в отчаянии, некоторые отрывисто и жалобно сигналят, но звуки сирен не слышны в гуле репродукторов.

Черноволосая девушка в белом платье, маленькая и хрупкая, вытянув шею, поднимается на цыпочки, но нет, ничего не видно. Она пытается продвинуться поближе к сцене, энергично работает локтями, но толпа отталкивает ее назад. Шофер, стоящий на подножке машины, изредка поглядывает на расстроенную девушку, видно, ему ее немного жалко. Он подает ей руку и ставит ее рядом с собой. Но девушка так мала, что ей не видно даже с подножки автомашины. Парень, сидящий на плечах у товарища, посмотрел в ее сторону и засмеялся. Девушка сер дито отвернулась, вздохнула, поправила прическу, достала из сумочки пудреницу с зеркальцем.

И вдруг лицо ее озарила улыбка. Она быстро открыла пудреницу и подняла ее над головой, направив зеркальце в сторону эстрады. В этом маленьком кусочке стекла отрази лась часть сцены, мелькающий хоровод на ней...»

...Из окна гостиницы очертания города сквозь мелкую сетку дождя кажутся размытыми, как на карти нах импрессионистов. Я спускаюсь и выхожу на улицу. Она носит имя Михаила Эминеску — румынского поэта-романтика. В Румынии поэты и писатели, художники и композиторы, архитекторы и музыканты пользуются особым почетом, их именами названа большая часть улиц румынской столицы, причем здесь чтут не только корифеев отечествен ного пантеона... Между двумя город скими парками Херэстрэу и Фло ряска есть квартал, в котором на звания улиц словно созвездие ве личайших литературных имен: Пуш кин, Данте, Гоголь, Достоевский, Гюго, Чехов, Тургенев, Горький, Лев Толстой, Мольер... О тесных связях между Румынией и Россией свиде тельствует название одной из самых значительных городских магистра^ лей — шоссе Киселева. Во второй половине XIX столетия этот рус ский дипломат и общественный дея тель приложил немало усилий для упрочения государственной незави симости Румынии.

Я иду дальше: Римская площадь, бульвары Магеру, Бэлческу, 1848 го да, уже хорошо знакомая Липскань, Каля Викторией, Пьяца Унирий... Здесь я спускаюсь под землю.

Бухарестцы ворчат: всю столицу перерыли, как кроты, эти метро строевцы. Метро строится вскрыш ным, наиболее удобным и экономичным способом. Правда, есть город ские участки, где грунтовые воды

заставляют метростроевцев зарыться глубоко под землю, но тут ничего не поделаешь — сеть метро должна охватить весь Бухарест. Это жизненная необходимость, и чем быстрее будет развиваться подземный транспорт, тем удобнее будет жизнь бу-харестцев. Таково мнение директора столичного метрополитена Тудорика Граммы, с которым мы и встретились под площадью Воссоединения, то бишь Пьяца Унирий.

Здесь, под землей, на станции метрополитена, носящей то же название, что и площадь, расположена в настоящее время штаб-квартира Бухарестского метро. Почему в настоящее время? Метро в Бухаресте еще только начинается, и как знать, где будет его центр. Пока что он на Пьяца Унирий.

Московское метро считается одним из самых больших и красивых во всем мире — так полагают и бухарестские метрополитеновцы. Они, изучая опыт нашего Метростроя, посетили Москву, Ленинград, Харьков. Для каждого подземного дворца бухарестские строители нашли свое лицо.

В немногочисленных пока станциях Бухарестского метрополитена есть свое, присущее только этому городу очарование. А станция Пьяца Унирий, что размахнется во всю ширину площади, с магазинчиками, кофейнями, книжными и газетными киосками, бойкостью ритма жизни может перещеголять даже торговую Липскань. «Бухарест остается Бухарестом и под землей»,— говорит мне на прощание Тудорик Грамма, и мы расстаемся.

В Бухаресте вам обязательно рас

скажут, что это один из самых зеленых городов мира, где на каждого жителя приходится двадцать квадратных метров зеленой зоны. А ведь так было не всегда.

Выписка седьмая: из книги Тудора Аргези:

«Бухарест в настоящее время представляет собой сад, огромный сад в поперечнике километров в двадцать пять... Жители проявили достаточную заботу и терпение, чтобы возделать и удобрить сухую землю.

...Городской совет не терпит за брошенных уголков и каждый безобразный пустырь превращает в тенистый парк отдыха. Парки, раскинувшиеся на десятки квадратных километров и только что насаженные, выглядят так, словно им уже сотня лет...»

С этим высказыванием поэта трудно не согласиться. Но есть один парк в румынской столице, который никогда не будет выглядеть старым. Ему на веки вечные гарантирована молодость — он так и называется: парк Молодежи. Этот парк был разбит уже после фестиваля — разбит руками молодых жителей столицы как символ вечной весны, мира и дружбы, чистого неба над головой.

В этом парке мы и простились с Сильвестри Ковригом Я предложил ему, если будет такая возможность, приехать к нам в Москву на XII Всемирный фестиваль.

И услышал в ответ знакомое:

— Как ты говоришь? Приехать в Москву летом восемьдесят пятого? Хорошо, дорогой, я должен это осмыслить...

Бухарест— Москва