Вокруг света 1985-09, страница 7

Неисчислимы расцветки и узоры пончо, изготовленных ткачами отавало

Фото автора.

с лукавым видом протянул узорчатый поясок.

Я решил в следующую субботу обязательно выбраться в Отавало, на зна менитую ярмарку пончо.

Мы выехали ранним утром с корреспондентом ТАСС в Кито Сергеем К уд рявским. Часа через полтора езды, поравнявшись с семенившими по обочине шоссе индейцами, притормозили.

— Далеко ли до Отавало?

— Да вон, совсем рядом...

Едем еще минут десять. Притормажи ваем, снова спрашиваем.

— Вон за тем холмом...

Поднялись на холм, спустились в до

линку, снова дорога повела на подъем.

— Далеко ли до Отавало?

— Два с половиной километра.

...Когда мы въезжали в Отавало, спи

дометр накручивал двенадцатый километр.

В хрониках первых лет конкисты говорится, что Отавало прежде имело иное название, скорее всего Ута-валью, что на языке коренных обитателей означало «дом на лугу». О сегодняшнем Отавало вполне можно сказать: «большой дом на большом зеленом лугу». Это администра тивный центр отдельного кантона (рай она), в который выделена долина Отава ло; сам кантон входит в состав провин ции Имбабура.

Летописи утверждают, что задолго до нашествия инков в долине Отавало соби рались индейцы кара. Они выменивали у обитателей амазонской сельвы соль и одеяла, пончо и домашних животных на хлопок и краски, обезьян и попугаев. В последующие века традиция эта не нару шалась. И в наши дни здесь регулярно проводятся ярмарки. Но вместо амазонских индейцев в Отавало круглый год тянется поток туристов со всех концов света.

Еще не занялся рассвет, а сотни кре стьян из Пегуче, Кинчуки, Кироги, Ко тачи, Илумана, других поселков кантона уже отправились на ярмарку. Многие едут автобусами. Но немало и тех, что идут пешком, да таким быстрым и лег ким шагом, что, кажется, вот-вот побе гут. Группами или сплошной вереницей они семенят по обочинам шоссе, crop бившись под тяжестью ноши, которую взгромоздили на свои худые спины. Одни несут на продажу изделия домаплнего ткачества — разноцветные пончо, юбки и блузы, В1али и пояса. Другие тап^ат вя занки дров, мешки с початками кукуру зы, зеленью, овощами. Третьи нагрузи лись всевозможным скобяным товаром, у четвертых котомки заполнены целебными травами...

И тут мне на память пришли слова, ко торые незадолго до этого я прочел в од ном исследовании, посвященном Эквадо РУ^:

Такие шары установлены в нескольких точках воображаемой линии экватора.

«Про индейца отавало часто говорят, что он от природы необычайно пред приимчив и от рождения всегда весел и обладает живым острым умом Он одно временно земледелец и ткач, бродяга и коммерсант. Ничто его не отпугивает, и все у него спорится...»

Вспомнил я и свои встречи с отавало ремесленниками за долгие годы работы в странах Южной Америки...

Индейцы отавало, отправляясь на ярмарку, надевают праздничные наряды. На женщинах — украшенные лентами тяжелые шерстяные юбки, темные пон чо, на головах — черные или темно си ние тюрбаны, на шеях - волны бус из золотистых шариков. Плечи окутывают яркие широкие гиали. На груди шаль за вязана узлом, а за спиной образуется этакая люлька, в которую пристраива ют малыша или складывают мелкие вещи, покупки.

Начинается торговля спозаранку, и первыми появляются перекупщики. Они отбирают лучшие пончо, накидки, пояса, торгуются долго и упорно и, накупив, сколько могут унести, исчезают. К вось ми утра наступает черед туристов. Они бродят по площади, уставленной бетон ными «грибами», на которых развешаны пончо, восторженно ахают, дивясь творениям рук отавальских умельцев, и, как правило, без покупки не уходят.

Каждая община отавало специали зируется на производстве определенного вида продукции — пончо, поясов, циновок из камыша, веревок из волокна как туса, который здесь называют «кабуя», плетенных из соломы и ивовых прутьев корзин, фетровых шляп, вееров.

Мы остановились возле индеица весьма почтенного возраста, что сидел, при

слонившись спиной к глинобитной стене. На рогоже перед ним были разложены бронзовые колокольца, какие пастухи Сьерры вешают на шею козам и овцам. Колокольцев было немного, не более десятка. Подошел покупатель. Мы прислушались к разговору.

— За сколько уступишь все колокольчики? — спросил покупатель.

— Все продавать не стану,— ответил, не задумываясь, индеец.

— Почему не станешь?

Старик смотрел недоумевающе.

— Ты и вправду не продашь все колокольчики, даже если тебе дадут сколько ты хочешь? — продолжал покупатель.

— Да, — твердо ответил индеец

— Но почему же?

— Если я продам все сразу, то с чем я приду на ярмарку в следующую субботу? — мягко ответил старик.

К полудню ярмарка затихает, торговые площади пустеют.

Почти у всех индейцев есть в Отавало родственники, кумовья. Принято обязательно навестить горожанина и принести в подарок курицу или дюжину свежих яиц. В свою очередь, и кум поможет советом, а кума подарит обновку, если у нее есть швейная машинка. У кого в городке родственников нет, идут в харчевню либо в церковь, а то и повидать адвоката.

Я присел на скамейку невдалеке от памятника Руминьяуи — легендарному индейскому вождю, национальному герою эквадорцев. Молодая индейская пара, степенно шествовавшая по аллее, поравнявшись с памятником, остановилась. Мужчина принялся стаскивать с себя резиновые сапоги, и, смахнув с них пыль, взял в руки. Дальше по городу, по

5