Вокруг света 1988-02, страница 11

командами, страсти достигли такого накала, что судье пришлось удалить с поля 20 игроков из обеих команд. Таким образом, в каждой из них осталось лишь по одному футболисту, и игра была приостановлена...»

Да, страсти в Аргентине бушуют, и не только на футбольных полях.

«Командир 24-го пехотного полка подполковник Фортунато Рассет и командир роты того же полка старший лейтенант Хосе Доброевич были подвергнуты аресту по приказу генерального штаба,— пишет «Кларин».— Инспектируя казармы полка, министр обороны страны обнаружил в расположении роты, которой командует X. Доброевич, лозунги и символы нацистского содержания. Рисунки и надписи, призывающие к запрещению деятельности политических партий, рас-

Танго родилось как уличный, народный танец. Таковым остается он для аргентинцев и по сей день.

Демонстрация женщин аргентинской столицы. Они вышли на улицы в символических масках, требуя судебного преследования тех, кто в годы правления хунты вершил расправу над тысячами невинных людей.

правам над «красными», символика гитлеровских СС были намалеваны на стенах и дверях казармы роты...»

В тот день, когда я просматривал эти газеты, в стране было спокойно. Солдаты сидели в казармах, офицеры завтракали в клубах. Внешний порядок казался незыблемым и прочным. Но все же в воздухе витало беспокойство. В Аргентине проходили процессы по делам военных, замешанных в репрессиях против мирного населения в годы правления хунты. Обвиняемых было много — генералы, старшие офицеры, младшие офицеры, даже сержанты организовывали тайные тюрьмы, похищали, пытали, убивали людей по простому подозрению в «нелояльности». Поэтому армия глухо ворчала, подстрекаемая теми, кто стремился избежать ответственности. Тема возможного мятежа «миликос», как называют в Аргентине военных, когда говорят о них без почтения, не сходила с уст.

До апреля 1987 года, до реальной попытки переворота, предпринятой группой офицеров в военном училище Кампо-де-Майо, оставалось еще несколько недель. Однако атмосфера уже накалялась.

Военные всегда играли заметную роль в политической жизни Аргентины. Столь заметную, что часто она принимала фор

мы национальной трагедии. Только за последние два десятилетия военные диктатуры правили Аргентиной в общей сложности 14 лет.

Диктатуры и диктаторов в Аргентине делают на улице Флорида, что пересекает центр Буэнос-Айреса. Нет на этой пешеходной улице не видно ни одного военного ведомства или казармы, но дрожжи для выпечки диктаторских режимов бродят именно здесь.

Флорида — один из полюсов классового расслоения. С роскошных витрин презрительно и равнодушно взирают манекены, разодетые в туалеты, цена которых в десять-пятнадцать раз превышает средний месячный заработок рабочего. На Флориде — самые шикарные конторы, самые дорогие квартиры, самые богатые магазины, самые лучшие рестораны. Здесь все — самое-самое...

Держать вывеску на Флориде — символ успеха и преуспеяния. Путь по Флориде — это не просто два с половиной километра асфальта, ампирных зданий, неоновой рекламы и зеркальных витрин. Это дорога избранных, карьера, путь к богатству — в район, где солнце закрывают громады небоскребов — транснациональные банки, конторы, штаб-квартиры монополий... Сити Буэнос-Айреса.

Как только Флорида начинает пу