Вокруг света 1988-03, страница 7

веннице и начала доить, держа одной рукой пол-литровую банку, а другой надавливая на маленькое темное вымя. Наверно, чтобы побаловать туринского братца эвенкийским лакомством — голубикой с оленьим молоком,— и доит олениху Валя. Вообще же эвенки редко доят оленей. Олениха дает молоко густое и жирное, но мало, обычно меньше стакана.

Петя и Костя тем временем тихо подошли к дымокуру и, когда оказались почти вплотную с оленями, ворвались в их гущу. Те испуганно шарахнулись, но Костя успел схватить за шею одного из них, и ребята, довольные, привели его к чуму. Сняли висевший на лиственнице маут, и, пока Петя залезал на оленя, Костя накинул ременную петлю на шею животному. Петя в это время подпрыгнул, лег животом на оленью спину, закинул ногу и сел. Костя отпустил рогача на всю длину маута, и Петя, толкая голыми пятками в оленьи бока, поехал по кругу. Но минуты через две всадник свалился. Его место занял двоюродный брат.

Из своего чума вышла Дарья Федоровна. Налила из канистры воды в чайник и поставила его на треногу. Проделав это, улыбнулась, обратясь ко мне: «Чай пить».

Еще вчера я понял, что Дарья Федоровна и ее муж по-русски говорят хуже всех в бригаде. Они лишь изредка застенчиво произносили немногие знакомые им русские слова. Потом в разговоре с ними мы всегда прибегали к помощи парней, чаще всего Саши. Днем же, когда его не было, помогала Нина Андреевна. Она говорила по-русски хорошо и явно гордилась этим отличием от соседки. Помню, как-то, сидя в ее чуме, я услышал, что у соседей кто-то включил приемник.. Чей-то голос тянул модную песню. Нина Андреевна послушала и с легкой ехидцей сказала: «А старуха-то чего понимает?»

— Шум слушает,— усмехнувшись, заметил Николай Егорович.

К чаю Дарья Федоровна позвала Нину Андреевну, и с ее помощью я начал расспрашивать хозяйку. Вот ее рассказ о своей жизни:

— Мой отец был из рода Хутокогир,— начала Дарья Федоровна.— Когда я жила с родителями, мы обычно кочевали в верховьях реки Яктали. Иногда выходили к озеру Чиринда, где была лавка. Выросла, вышла замуж за агатского эвенка из рода Хукочар. У них на Агате ¹ почти все Хукочары. После организации колхоза мужа избрали бригадиром, а когда началась война, председателем. Вместе с ним ездила я по бригадам. В середине войны его забрали в армию. После войны он вернулся, но прожил недолго. У нас с ним было пятеро детей, но в живых осталось только две дочери. Остальные умерли маленькими. После смерти мужа я с его двоюродным братом переехала в Эконду. Поселок тогда только начали строить. Четыре года прожила с двумя дочерьми одна. Вначале работала каюром — зимой на оленях

¹ Агата — система больших озер на северо-западе Эвенкии.

возила в колхоз и магазин грузы из Туры. Добирались туда 10—15 дней. Жили на одном хлебе, колхоз на зиму давал на троих возчиков для еды только одного оленя. Работала на заготовке дров. Потом стала охотиться. В тайгу приходилось уходить на несколько месяцев, и девочек (они были уже школьницы) отдала в интернат. Через четыре года вышла замуж за колхозного охотоведа, тоже инвалида войны. Потом он был председателем сельсовета. С ним прожила лет пятнадцать. После его смерти стала работать в оленеводческих бригадах то поваром, то чумработницей. За Ивана Михайловича замуж вышла лет восемь назад. У него года за два до того умерла жена, вот он и предложил мне жить вместе.

Рассказ о смерти двух мужей и смерти жены ее теперешнего супруга напомнил мне слова, не раз слышанные в округе,— «эвенки сами не расходятся, их разводит земля». Впрочем, в своей последней части это утверждение верно лишь для сегодняшнего дня и ближайшего прошлого. Еще сравнительно недавно эвенки хоронили своих покойников в деревянных колодах, устанавливая их на устроенных между деревьями высоких помостах. Ветхие их остатки и сейчас еще можно встретить в здешней тайге.

Потом я записал рассказ о традиционных представлениях эвенков об окружающем мире. В пересказанном хозяйкой мифе о создании человека меня заинтересовало переплетение христианского и языческих мотивов. По словам Дарьи Федоровны, эвенки считали, что человека создал некий творец, которого переводившая мне Нина Андреевна назвала просто «иконой». Эта «икона», или христианский бог, видимо, создала людей вечными. Но нашлась сила, лишившая человека такой завидной доли. Этой силой оказалась гагара, которая, кстати говоря, во многих локальных группах эвенков считалась творцом Земли. Из рассказа Дарьи Федоровны можно было понять, что свою недобрую роль гагара исполнила, написав клювом на песке заклинание. За это «икона» растоптала злой птице ноги (они у гагары перепончатые) и наплевала на нее, отчего та покрылась пестрыми пятнами.

Важным героем эвенкийской мифологии был и ворон (оли). Раньше думали, что ворон знает, родится мальчик или девочка. Рождению мальчика он радуется. А радуется потому, что из мальчика вырастет охотник. Ведь когда охотник идет в тайгу, голодный ворон летит следом, ждет, когда человек убьет зверя и ему, ворону, будет пожива. Перед рождением девочки он оставляет у стойбища лоскутки. Ворона нельзя убивать — грех.

Кукушку (кукты) тоже нельзя стрелять, иначе случится несчастье. Если кукушка часто и подолгу кукует, то будет хорошая погода, добычливый сезон, а если редко, то неудачливый. Если кукушка летает над чумами и выплевывает что-то красное или розовое (на листьях обычно видно), то эвенки знают — будет добыча, мясо будет. Когда она выплевывает, то сбивается с ровного кукования, в ее крике проскакивают дру

гие звуки. Кажется, будто она чем-то подавилась. По этим крикам, как и по пятнам, узнают, много ли будет ягоды.

Потом мы поговорили с Дарьей Федоровной о родильном, свадебном и погребальном обрядах, о тех хитростях, которыми раньше пытались спасти жизнь новорожденных. Те, у кого часто умирали ребятишки, желая обмануть злых духов, давали родившимся не человеческие, а собачьи имена. Это должно было сбить с толку недобрую силу. Подобное прозвище — Касикачан (щенок) — до сих пор носит один эвенк.

Все, что удалось записать в тот раз и позднее, интересно дополнило уже имевшиеся факты об особенностях культуры так называемых илимпийских эвенков, живущих в основном к северу от Нижней Тунгуски.

Вообще эвенки — один из небольших, но широко распространившихся народов Сибири. По последней переписи населения, их в нашей стране около 30 тысяч. Кроме того, более 10 тысяч эвенков проживает в северо-восточных районах Китая.

Сравнительно небольшие эвенкийские группы можно встретить на огромных пространствах Сибири — от среднего течения Оби на западе до Охотского побережья на востоке, от низовьев Енисея и Лены на севере до левобережья Амура на юге. Их исконным занятием была охота на оленя, лося и пушного зверя. Благодаря верховому оленю они могли кочевать на большие расстояния. И вся их культура и быт приспособлены именно к кочевой жизни.

Вечером, вскоре после приезда «огородников», все мужчины собрались у костра. Солнце уже низко висело над невысокими хребтами. На прозрачном золотисто-розовом небосклоне ясно рисовалась небольшая вершина.

— Как она называется? — спросил я.

— Янкан,— ответил Саша,— по-русски значит «Одинокая».

— А речка,— показал я на долину,— это ведь Чина? Так нам летчики говорили.

— Да, на, картах это Правая Чина, а мы ее называем Болокиткан — Осенние стоянки.

Когда на следующее утро мы завтракали в чуме Дарьи Федоровны, я попытался выяснить у Ивана Михайловича и его жены кое-что о местном эвенкийском календаре.

Новый год эвенки начинали с весны ², В их традиционном календаре, как я понял, не четыре привычных для нас времени года^ а почти в два раза больше. Они выделяются по состоянию природы и видам хозяйственной деятельности.

Весна у эвенков разделяется на три отрезка. Нылкини — ранняя весна, время начала отела оленей. Нэвкини — весна воды, таяния снегов, звона ручьев, появления больших дымящихся на солнце проталин; на севере Эвенкии нэвкини приходится на май. Нэнэни — время первой травы, появления листьев, при

² У некоторых эвенков, в частности живущих в Верхнем Приамурье, началом года считалось первое кукование кукушки.

, |