Вокруг света 1988-09, страница 62

ми копьями и стрелами, с открытыми ртами, в глубине которых виднеется огрызок языка; вырванные из груди кровоточащие человеческие сердца, из которых бьют язычки красного пламени; залитые кровью руки и ноги, пробитые гвоздями; разможженные колени с вывернутыми коленными чашечками; спины, исстеганные плетьми с рыбацкими крючками; головы святых, над которыми терновые венцы сбиты тяжелыми деревянными молотками. И перед этими вот картинами и деревянными скульптурами — перед ними верущие и набожные люди часами простаивают на коленях с широко раскинутыми руками, причитают, стонут, молятся, бормочут, сто, двести, пятьсот раз произнося «Аве, Мария!».

Вот почему этим людям не требуется никакой фантазии и особой изобретательности, если они вздумают скоротать время со своей жертвой.

Похоже, бандиты размышляли сейчас о приятном послеполуденном развлечении, и начнется оно с того, что жертве будут медленно всовывать в рот тлеющие кусочки дерева. Они обсуждали это открыто, как дело решенное и принятое, и Куртин мог себе представить, что его ожидает.

Один из бандитов достал револьвер и прикрыл кожаной курткой, чтобы сразу нельзя было заметить, что он снят с предохранителя. Куртин этого его движения не заметил, бандит был прикрыт другим; но от глаз Лакода оно не ускользнуло.

Бандиты поднялись один за другим и снова направились к середине площадки.

— Послушайте, сеньор,— крикнул мужчина в сомбреро с золотистой лентой,— давайте попробуем столковаться. Мы собираемся сейчас уйти, потому что у нас нет здесь больше еды; мы хотим поспеть на базар к завтрашнему утру. Так что самое время сниматься с места. У меня есть золотые часы с подходящей цепочкой. Предлагаю их в обмен на револьвер. Часы стоят сто пятьдесят песо. Вы внакладе не останетесь.

Он достал из кармана часы и помотал ими за цепочку.

Куртин привстал и крикнул:

— Оставьте, себе ваши часы, а револьвер останется при

мне. Собираетесь вы на базар или нет, мне все равно. Но револьвера вам не получить, и точка.

Опершись руками о землю, он хотел было уже спрыгнуть в свой окопчик, когда тот из бандитов, что держал револьвер под курткой, выхватил его. Но не успел он нажать на «собачку», как прогремел выстрел и револьвер выпал у него из руки; высоко подняв ее, бандит крикнул:

— Меня ранило!

Когда раздался выстрел, все бандиты с удивлением увидели поднявшееся над канавой легкое облачко: поднималось оно у левого угла, а не над тем местом, где сидел Куртин.

От удивления они сначала онемели, а потом, осторожно пятясь, снова оказались в тени деревьев. Там расселись на траве, и все разом заговорили. О чем — этого осажденные в канаве расслышать не могли, но, судя по всему, бандиты были в полнейшем замешательстве. Как? Неужели в канаве притаились полицейские, выследившие их?

Появились и остальные, снявшиеся со своих постов в лесу: они услышали выстрел и подумали, что без них здесь не обойдутся. Но вожак отправил их обратно, полагая, вероятно, что в данный момент им куда важнее быть при лошадях.

Некоторое время бандиты продолжали переговариваться и вдруг все расхохотались. Встали и, не переставая смеяться, снова перебрались в центр площадки.

— Вы, сеньор, больше с нами таких шуток не шутите,— крикнул вожак.— Мы все видели. Вы привязали к углу канавы ружье, а потом дернули за шнур. Нас на мякине не проведешь.

Бандиты открыто веселились. Вдруг у каждого в руке сверкнул револьвер!

— Выходите сюда, милейший, а то придется вас вытаскивать! — крикнул вожак.— Не тяните время. Раз, два, три. Ну, вылазьте!..

— И не подумаю! — крикнул Куртин.— Сделайте только шаг, открою огонь.

— Ладно, поглядим, уважаемый.

Бандиты разом бросились на землю и с револьверами в руках со всех сторон поползли к тому месту, где сидел

60