Вокруг света 1988-11, страница 49

300 километров. А недавние исследования советского ученого П. С. Гуре-вича показали, что человеческий мозг работает с весьма низким КПД — 3—4 процента своих возможностей. Можно ли заставить его работать в полную силу?

...На освещенной сцене расставлены 15 портретов советских писателей. Справа в углу вращающаяся доска с сотней разноцветных кружков, слева — обычная классная доска. Рядом с ней сидит на стуле Альберт Игнатен-ко, к груди его прикреплена губная гармошка, расположенная на уровне губ. Пальцы правой ноги сжимают карандаш над листом бумаги, пальцы левой — на клавишах термен-вокса. В руке Альберт Венедиктович держит мел. От ног и рук Игнатенко тянутся провода к приборам, подключенным к дисплею. Тишина. Но вот Альберт Венедиктович окидывает взглядом галерею портретов, отворачивается и отрывисто бросает:

— Готово!

На него сразу обрушивается шквал вопросов и заданий добровольных помощников из зала. Один из них диктует текст, который Игнатенко записывает на доске, второй называет двузначные числа, чтобы он моментально возводил их в квадрат, третий в это время вращает доску с разноцветными кружками, которые Альберт Венедиктович тут же считает. Одновременно карандашом, зажатым пальцами правой ноги, он рисует, пальцами левой — подбирает на клавишах инструмента мелодию, рукой двигает стрелку компаса, играет на губной гармошке, прерываясь лишь для ответов на вопрос. Кроме всего прочего, называет по памяти любой день недели за... 10 тысяч лет и по заданию зрителей замедляет собственный пульс, поднимает температуру тела, кровяное давление... И все это делается безошибочно, без видимого напряжения, хотя одновременно Игнатенко выполняет 13 действий. Пожалуй, ему мог бы позавидовать сам Юлий Цезарь, который умел, как считается, одновременно слушать, читать и разговаривать.

Помню, когда я впервые увидела этот номер в программе Игнатенко, то еле дождалась конца его выступления. Вбежала за кулисы и выпалила:

— Альберт Венедиктович, неужели сейчас вы продемонстрировали работу своего мозга в полном объеме?

Он рассмеялся.

— Нет, конечно. Просто я работал одновременно обоими полушариями головного мозга. А такое вполне по силам человеку.

Тогда-то я и подумала: зачем он тратит свои необыкновенные возможности на выступления, когда мог бы полностью посвятить себя научной работе?

— Этот вопрос долго мучил и меня,— услышала в ответ,— вероятно, все сложилось бы иначе, если бы я случайно не сделал одно открытие. Какое? Возможно, я скажу вам о нем, но не раньше чем через неделю после

того, как вы просмотрите целиком мою программу...

Игнатенко сам вспомнил об этом разговоре, но гораздо позже обещанного срока и при других обстоятельствах.

— Желающих прошу на сцену.

Обычно, когда Альберт Венедиктович обращается к залу с такими словами, добровольцев находится много. Они не знают, что предстоит им делать, но наверняка догадываются, что их заставят выполнять что-то вопреки собственной воле. И каждый, выходя на сцену, внутренне убежден: уж он-го не поддастся влиянию артиста. Когда-то так думала и я, но...

На сцене выстраиваются парни и девушки, на их лицах выражение любопытства и... напряженного ожидания А Игнатенко вдруг задает всем самый простой и обычный вопрос: «Как вас зовут?» — и подносит каждому микрофон, чтобы ответ слышали зрители в зале. И вот серьезный на вид парень заявляет:

— Людмила Зыкина,— и, ошарашенный собственным ответом, испуганно смотрит в хохочущий зал. Да и рядом с ним стоящие на сцене от души смеются. Особенно его сосед — усатый мужчина лет тридцати. Теперь он, широко улыбаясь, бухает в микрофон:

— Крокодил Гена.— И улыбка сползает с его лица, он хлопает глазами, пытается сообразить, как это у него вырвалось. Может, случайно? Что ж, попробуйте еще раз.

— Так как вас зовут?

— Баба Феня...

Участники опыта уже не смеются, с недоумением поглядывают друг на друга — какая сила ими управляет?

Альберт Венедиктович пятерым из них предлагает сесть на стулья вдоль сцены.

— Внимание, вы все находитесь в космических кораблях и сейчас полетите к неизвестным планетам. Итак! Пять, четыре, три, два, один — старт!

Видно, как парни вжимаются в сиденья стульев, сосредоточенные лица их начинают краснеть от ощущаемых перегрузок. Но вот корабль выведен на орбиту, и все начинают как бы парить в невесомости, размахивают руками, ногами.

— Стоп! Полет окончен. Что вы видели?

И снова каждый отвечает в микрофон. Все без исключения утверждают, что управляли космическим кораблем, рассказывают, какие чувства испытывали, оказавшись в бездне космоса и увидев голубой или коричневый шар неизвестной планеты...

Это не гипноз, при котором человек сам себя не осознает, слыша только гипнолога. Участники опытов Альберта Игнатенко видят и слышат не только его самого, но и самих себя, друг друга, зрителей в зале и даже переговариваются с ними.

Тогда что же это? Наука о бессловесном внушении называется суггестологией. Однако объяснить меха-

НШП2Г