Вокруг света 1989-05, страница 29Неужели... все дело в «Гровеноре»? «Гровенор»... я просто не могу понять. Зачем это было нужно — ведь прошло столько лет? Неужели он не понимал, что это бессмысленно, что он попусту теряет время? — Я бы так не говорил, мисс,— с расстановкой произнес Бен. — То есть как? — удивилась Карен. Бен замялся. — Проживи ваш папаня подольше, он стал бы богачом. Мое мнение: у него был верный шанс найти золото и драгоценности. У него имелись бумаги, чертежи... Он шел по верному следу. А теперь, когда бедняга умер, этим займемся мы с Грегом. Она глядела на нас широко раскрытыми глазами. — Вы что же, серьезно думаете, что сможете найти «Гровенор»? — Да. В общем-то серьезно,— твердо ответил я,— Но сейчас перед нами стоит одно препятствие. — Какое? — Деньги. Нам понадобится гораздо больше денег, чем у нас есть сейчас.— Я рассказал Карен о своем визите к адвокату Брауну. Когда я закончил, она тихо произнесла: — Значит, он сомневается, что паи захотят покупать? Внезапно мне в голову пришла одна мысль: — Может быть, вы одолжите нам на время бумаги отца? Если кто-то заинтересуется паями, они помогут ему принять окончательное решение.... Карен немного подумала, потом сказала: — Я хотела бы сначала сама взглянуть на бумаги. Думаю, успею все просмотреть сегодня вечером, а завтра перед отъездом отдам их вам. — Служба? — осведомился Бен. — Нет, не совсем,— улыбнулась девушка.— Понимаете, я помогаю дедушке. Он пишет книгу, а я ее печатаю. В прошлом Предок был биологом, и его книга посвящена исследованию водных организмов Юго-Восточной Африки. — Очень любопытно,— вежливо заметил я. — Да-да,— согласилась она.— Но в теперешнем своем виде текст очень уж наукообразен. Сомневаюсь, что непрофессионалу удастся одолеть больше страницы. Но все равно, Предок счастлив, что пишет книгу. — Ну а вы? — Я сомневался, что молодой девушке по душе день-деньской сидеть в четырех стенах и перепечатывать такую бодягу. Карен рассмеялась. — О, мне это нравится. Я ведь не только печатаю, но и делаю почти всю подводную съемку. Мы с Предком много путешествуем. У нас есть жилой автоприцеп, и добрых две трети года мы проводим вдали от дома. Теперь уже рассмеялся я. — Вы задели слабое место Бена,— пояснил я.— Он вообще не работает. — Ну а вы? — полюбопытствовала она.— Где ваше место под солнцем? Я рассказал ей. Беседовать с Карен было легко, одна тема сменялась другой. Наконец Карен встала и подала руку Бену. — Будем прощаться. Я с сожалением расставался с девушкой, но потом подумал, что наступит утро и у меня найдется предлог увидеть Карен снова. 6 Девушка-портье повторила: — О да, это совершенно точно. Мисс Проктор выписалась сразу после шести. Видимо, она очень спешила. Я стоял как громом пораженный. И когда приехал Бен, я был все еще в подавленном состоянии. Новости, которые привез он, отнюдь не улучшили моего настроения. — Я тут по дороге заскочил к Брауну,— рассказывал Бен, кривя рот.— Думал, после такого шума во вчерашней «Почте» пайщики налетят, как мухи на мед. Черта с два! Никто и не почесался! Представляешь? Какого им рожна надо? Я безнадежно махнул рукой: — Не знаю, Бен. Просто не знаю. Браун ведь говорил мне, что это пустая трата времени. Бен обеспокоенно глянул на меня. — А что же мы будем делать, если никто не будет покупать паи? Ты тоже задерешь лапки кверху? Я мрачно покачал головой: — Подождем еще денька два. Если ответа не будет, дадим объявление в какой-нибудь воскресной газете. Ведь они по всей стране продаются. Бен поскреб затылок. — Да, можно и так сделать. А вообще, чтобы дело закрутилось, нам нужен-то всего один пайщик. Один-единственный. Остальные потом мигом набегут, попомни мои слова. — Вероятно, ты прав,— согласился я.— Но, насколько я понимаю, в этом-то и заключается вся трудность. Прошло несколько дней. Для разнообразия я иногда надевал ласты и охотился на рыб. Наконец на пятый день в гостинице раздался телефонный звонок. Звонил адвокат Браун. В его обычно сухом голосе зазвучали уважительные нотки. — Мистер Харви? А я уж думал, что вас нет дома. Рад, что могу наконец сообщить кое-какие приятные новости. Меня только что посетил доктор Инглби. — Доктор... — Инглби,— повторил он.— Мне этот джентльмен незнаком, но он, очевидно, видел последний номер «Почты» и очень интересовался паями.— Адвокат замолчал.— Насколько я понял, он желает приобрести паи на очень солидную сумму. — На какую именно? — спросил я, стараясь не выдать волнения. Браун кашлянул. — Он говорил о двадцати пяти процентах... Кстати, ему не терпится встретиться с вами. Ориентировочно я назначил встречу на 2.30 на завтра. Вам это будет удобно? Мы утрясли все детали встречи, и спустя несколько минут я уже ехал на Вторую отмель, чтобы сообщить Бену приятную новость. На следующее утро, едва я вылез из постели, зазвонил телефон. — Мистер Харви? Мистер Харви, секундочку, соединяю вас с мистером Ривельдом. И вот в ухе у меня загудел зычный голос Ривельда. — Доброе утро, доброе утро. Надеюсь, я не слишком рано? Хотел поймать вас до ухода. У меня к вам крайне важное дело... Если позволите, я зайду к вам. Скажем, в 9 часов? Если уж Ривельд просит о встрече, значит, дела завертелись, и я соблаговолил себя уговорить. Однако Ривельд пришел не один. С ним был высокий бледный человек, который тут же с любопытством уставился на меня. Боюсь, что и я тоже разглядывал его несколько дольше, чем позволяло приличие. Лицо этого человека было мне мучительно знакомо. Мы никогда раньше не встречались—в этом я был уверен, и все-таки... Я порылся в памяти. Бумаги из портфеля Гарри Проктора! Вырезки о процессе.,, пожелтевшие фотографии обвиняемого... судьи... обвинителя... свидетеля... Да, это он! Главный свидетель, Джозеф Суини! Я снова окинул его взглядом. Он постарел, полысел, обрюзг, но, без сомнения, это был тот самый человек. — Мистер Харви,— начал Ривельд,— позвольте вам представить моего старинного друга и компаньона мистера Суини. Надеюсь, вы не сердитесь, что мы пришли вдвоем? Меня оправдывает то, что дело, которое я хочу обсудить, касается нас обоих. Я молча указал на стулья. Суини скрестил длинные ноги, обвел глазами комнату, потом уставился на меня. Ривельд искоса взглянул на него, сел на стул и обратился ко мне: — Ну что ж, вы, наверное, хотите узнать, зачем мы пришли? Я небрежно откинулся на спинку стула. — Признаюсь,— заерзал на жестком сиденье Ривельд,— 27
|