Вокруг света 1989-12, страница 24

курсантами. А Дон Игл, совсем еще молодой американец, подрабатывающий в механической мастерской на каникулах, что принято в США, приходил на яхту каждый вечер, чтобы помочь ребятам в работе с металлом. Особенно он подружился с Сашей Басаргиным.

Но наиболее напряженным по встречам был, конечно же, день открытых дверей, информация о котором была передана по местному телевидению и радио, напечатана в газетах.

В тот день я впервые видел американцев, стоящих в очереди... Но это была очередь, чтобы спуститься внутрь наших яхт, особенно «Надежды». По нашим подсчетам, за сутки на парусниках побывало свыше пятисот человек, и не только жителей Ситки. Были среди них и туристы с очередного пассажирского лайнера, совершающего круиз по портам западного побережья Аляски. Мы стали как бы еще одной достопримечательностью бывшего Ново-Архангельска...

На какие только вопросы не приходилось отвечать в тот день! Интересовало все: от зарплаты, состава семьи, системы образования до самых неожиданных, сугубо личных моментов — скажем, есть ли у вас любовница? Ведь для многих из наших посетителей мы были первыми русскими людьми, о которых еще недавно они ничего толком не могли слышать и прочитать. А теперь надо было сделать всего один шаг с причальных мостков Томсон-Харбор на борт одной из яхт, чтобы их увидеть...

— Я глубоко убежден,— сказал мне утром, прямо у борта яхты, пожилой американец, возвращавшийся с охоты,— что если бы мы имели возможность почаще вот так рядом сидеть на причале, встречаться без каких-либо помех друг с другом, Mtl давно бы уничтожили все препятствия...

А Джой Ашби как бы продолжил мысль старого охотника:

— Два таких народа не имеют пра* ва быть врагами — это опасно для всего мира... И если уж наши лидеры пошли на сближение, давайте шире откроем для дружбы парадные двери. А если это не получается сразу, давайте откроем задние — дворовые двери — и придем друг к другу...

Не знаю, какими мы предстали перед американцами, но они нам показались простыми, внимательными людьми, готовыми прийти на помощь. Например, после касания грунта у острова Пейсар нам было крайне необходимо сделать подводный осмотр яхты, ведь предстояло вновь пересечь Аляскинский залив и Берингово море. Лес Кронк, агент «Аламара», которому мы сообщили об этом, пообещал найти водолазов. Рано утром следующего дня — была суббота — у яхты появился молодой стройный американец в костюме типа «Калипсо», и через несколько часов цветные фотографии позволи

ли сделать заключение — можно идти в рейс: повреждение поверхностное, опасности нет.

От вознаграждения наш помощник категорически отказался, как отказались от оплаты за топливо и техническое масло Джером Браун — владелец заправочной станции «Ситка Фьюелс» и Майкл Литман — владелец небольшой мастерской, оказавший помощь в ремонте парусного вооружения яхт. А Кен Беллоус, президент авиакомпании «Беллайр», осуществляющей полеты небольших воздушных амфибий с туристами, дал возможность каждому из нас увидеть свой уютный, аккуратный городок, его окрестности, ледники на вершинах гор острова Баранова...

Но все имеет свой конец.

К вечеру 15 августа мы должны были покинуть Ситку. Время вашего пребывания закончилось еще вчера. Нам разрешили на сутки продлить стоянку из-за необходимости осмотреть корпус яхты.

За полчаса до отхода на причале собрались многие из тех, кто был нашими посетителями, собеседниками и помощниками в дни стоянки в бывшем Ново-Архангельске.

Два огромных палтуса и две чавычи, нога дикого оленя, пироги, в особенности с яблоками — любимые у американцев, домашние печенье и варенье — все это, как из рога изобилия, пополняло наши запасы с каждым новым посетителем.

— А меня пустят в Россию? — Феодосия, даже задавая вопрос, уже волновалась — Я бы очень хотела побывать в Саратове (никогда раньше она не называла этого города), в Москве, в Петербурге...

— В Ленинграде...— поправляю ее.

— Да, да — в Петербурге...

— Пустят ли меня в Россию?

Принимая от Феодосии флаг Аляски, передаю ей флаг нашей яхты.

— Это мне? — глаза Феодосии по-молодому восторжены.— Сэм, положи его в кейс. О таком подарке я и не мечтала... Я напишу вам...

За час до отхода пришел в гавань Томпсон-Харбор Семион Болтуста-ков: болгарин, проживший всю свою сознательную жизнь в Соединенных Штатах.

— Выпейте за меня,— он просительно смотрит в глаза, протягивая бутылку ракии.— Это мой любимый напиток.

Он все время говорит на смешанном полурусском-полуанглийском. Русские слова произносит с болгарским акцентом, да и английские тоже.

— Может, вспомнишь обо мне.— Он передает мне свой адрес...— Я в этом году еду в Болгарию, а потом хочу побывать и в твоей стране. Ты сможешь мне помочь?..

Оформление отхода заняло не более часа, и вот уже отданы швартовы. Яхты отходят... Заискрились фалыывейеры. И вдруг четко звучит над гаванью голос Геннадия Силантьева:

— Гуд бай, Америка! Ай лав ю!

Австралийскую путешественницу и натуралистку Салли Понсе и ее мужа Джерома без всяких преувеличений можно назвать подвижниками изучения Антарктики. История супругов Понсе, рассказанная журналом «Нэшнл джиогрэ-фик», весьма романтична. Решающую роль в их судьбе сыграл случай. В 1969 году юный Джером вместе со своим школьным другом отправился из Франции в необычное пятилетнее плавание. Они решили не просто обойти вокруг света на 38-футовом

22