Вокруг света 1990-08, страница 46

этих воспоминаний вряд ли серьезно помогут делу.

Существует, однако, текст, полемика вокруг которого не утихает: это радиограмма, где Георг Рингель рапортует о том, что приказ выполнен.

Известны три варианта этой радиограммы. Во-первых, реконструкция по воспоминаниям Рудольфа Ринге-ля. Во-вторых, текст, обнаруженный, как было объявлено, в английских архивах — перехватив радиограмму, содержание которой затрагивало интересы СССР, англичане, по их утверждению, сообщили о ней советскому союзнику. И, в-третьих, должна существовать расшифровка той же радиограммы, перехваченной советскими радистами.

Имеющиеся тексты несколько отличаются друг от друга, что можно объяснить небольшими расхождениями при переводе. Мы не видим оснований, подобно некоторым исследователям, считать эту радиограмму фальшивкой. Вот ее содержание:

«Акцля Янтарная комната закончена. Размещение в «BSCH». (По другим версиям «BSCW» или «III в»). Подходы взорваны. Жертвы из-за действий врага».

Множество попыток разгадать тайну букв, обозначающих местонахождение Янтарной комнаты, разумеется, ни к чему не привели. Эту игру можно было бы продолжать до бесконечности! Мы же пытаемся делать возможное и доказывать доказуемое. Проведенное расследование всех вопросов, связанных с деятельностью Георга Рингеля, позволяет нам с высокой степенью вероятности сделать вывод: он участвовал в вывозе Янтарной комнаты. Что из этого следует?

Во-первых, уверенность некоторых исследователей в том, что радиограмма была отправлена из Кенигсберга, мы считаем ошибочной. Радиограмма была отправлена, когда Георг Рингель уже прибыл (5 февраля) в Криммичау (Саксония). Эта телеграмма могла быть отправлена не из Кенигсберга, но в Кенигсберг, а, возможно, и в Берлин.

Во-вторых. Многие считают последнюю фразу радиограммы бесспорным доказательством того, что Янтарная комната спрятана на окраине Кенигсберга. Мы же, напротив, считаем, что фраза эта может означать, что уничтожены люди, принимавшие участие в «захоронении» сокровища — как опасные свидетели (это могли быть заключенные из любого концлагеря поблизости).

В отношении «частной коллекции Коха» у нас есть документы, подтверждающие, что 9 февраля 1945 года Георг Рингель вместе с Альбертом Поппом перепоручили ее директору собрания искусств в Веймаре Шайдигу. Это подтверждают и вполне достоверные показания очевидцев. Затем, настолько же достоверный факт — вывоз «коллекции Коха» из

Веймара 9 и 10 апреля. Но куда же эти ценности повезли?

Из обнаруженных нами документов следует, что «коллекцию Коха» предполагалось вывезти в три этапа, причем на каждый этап отводился один день, точнее — одна ночь.

Итак, первое возможное направление — дальше на юг, в одно из подземных хранилищ (замки, крепости, монастыри) Баварии, Австрии, Чехословакии. Однако, на наш взгляд, Попп и Рингель в столь сжатые сроки не могли достичь цели в южном направлении — ведь им надо было еще и обратно возвращаться! Сюда быстро продвигались американские войска, 11 апреля они достигли Кобурга. Шли постоянные воздушные налеты. Кроме того, в горах Чехословакии действовали группы Сопротивления, и значит, Поппу и Рингелю благоразумнее было бы ехать в обход, минуя территорию Чехословакии.

По железной дороге ценный груз, по всей вероятности, не повезли: иначе можно было бы погрузить «коллекцию» в один-единственный вагон, и не понадобилось бы трех дней на ее эвакуацию.

Северное и северо-восточное направления, по нашему мнению, отпадали по тем же причинам.

Зато в переброске груза на восток нам видятся определенные резоны: здесь проходит автобан Эйзенах — Веймар — Гера — Дрезден. По этой магистрали вполне можно было бы добраться за 12—14 часов до какого-то более безопасного места и успеть вернуться в Веймар. Учитывая, что средняя скорость грузовика в данных условиях (включая загрузку, разгрузку, обратный путь, задержки у постов и застав) вряд ли превышала 30 километров в час, мы считаем, что удаленность места, куда эвакуировали «коллекцию Коха» (от Веймара), равнялась максимум 150—180 километрам. Значит — если север Чехословакии мы исключили, а Восточная Саксония тоже отпадает: надвигающаяся линия фронта вынуждала эвакуировать сюда ценности еще в феврале и марте,— то с востока, по нашим расчетам, этот район ограничен Эльбой в ее течении от Шандау и до Ризы. Максимальная удаленность от Веймара скорее всего линия Гера — Бад-Эльстер: ведь если бы пункт назначения был еще ближе, то за одну ночь можно было бы сделать две ездки, и тогда после 10 апреля в Веймаре (в музее) не осталось бы никаких «музейных ценностей из Кенигсберга».

У Рингеля и Поппа был один-единственный грузовик. Он следовал под швейцарским флагом и имел регистрационный номер швейцарской полиции. Нам не удалось выяснить: была ли то маскировка, или им удалось разжиться настоящей швейцарской машиной, что отнюдь не исключено.

Международный Красный Крест получил право посещать лагеря воен

нопленных и передавать посылки для пленных западных союзников. В Веймар от Красного Креста был послан сын президента Швейцарии (в Женеве располагалась штаб-квартира Международного Красного Креста) с заданием: взять под защиту МКК концлагерь в Бухенвальде. Деятелей Красного Креста сопровождали специальные колонны грузовиков с продовольствием и медикаментами для узников концлагеря. По-видимому, деятели МКК еще плохо понимали тогда, что такое СС. Многие швейцарские машины из сопровождения МКК были попросту разграблены. Так что Рингель и Попп могли использовать машину делегации МКК, чтобы вывезти присвоенные Кохом ценности.

Итак, они вывезли треть «коллекции Коха» 9 апреля. Вторую треть на том же автомобиле они успели отвезти на следующий день, 10 апреля, за несколько часов до того, как в город прорвались американские танки. А последняя треть так и осталась в Веймаре. Именно этот остаток описывал в первые дни мая 1945 года доктор Шайдиг, и именно этот список нашелся впоследствии в веймарском архиве. Сами же ценности — поредевшие остатки от последней трети присвоенных Кохом вещей — были найдены советским военным командованием и возвращены в СССР.

Но основная часть — две трети «коллекции Коха» — не найдена до сих пор. И этот факт подтверждает нашу версию.

Мы считаем, что ящики с янтарем из Рейнхардсбрунна были вывезены при участии оберштурбаннфюрера СС Георга Рингеля и штандартенфюрера СС Альберта Поппа в тот же пункт или, как минимум, в том же направлении, что и две трети «частной коллекции Коха». Куда же они могли двинуться?

Мы предполагаем следующее.

Еще в 1944 году по инициативе партийной канцелярии и под ее руководством начались поиски хранилищ особого назначения. В них намеревались спрятать оружие, взрывчатку, документы, ценности и даже продовольствие на длительный срок. Организация таких строго засекреченных тайных складов была составной частью целой сети секретных мероприятий, направленных на то, чтобы сохранить «цвет партии», обеспечить возможности выживания для нацистской элиты (в основном из числа молодежи) и передать «эстафету» будущим поколениям немцев. К мероприятиям подобного рода относилось и создание «Вервольфа» ¹ — кстати,

¹ «В е р в о л ь ф» — по-немецки «оборотень». Так называлось террористическое движение, действовавшее в Германии в послевоенные годы с целью восстановления нацизма. Члены этих групп тоже называли себя «оборотнями», поскольку многие из них вели двойную жизнь.

44