Вокруг света 1990-09, страница 43

более тысячи тарелок с пищей и более двух тысяч кувшинов шоколада с пеной, как заведено в Мексике, а также несметное количество фруктов». Так описал Диас трапезу ацтекского монарха.

Для забавы Монтесума держал птичник, где было множество всяческих мексиканских пернатых — от ярко оперенных обитателей прибрежных болот до орлов с высоких гор. Был у него и зверинец, в котором, как утверждают свидетели, помимо всяческих животных из своих протекторатов, Монтесума «содержал уродливых мужчин и женщин, одни из которых были калеками, другие — карликами или горбунами». Был еще один дом, где правитель держал водоплавающих птиц в таких количествах, что присматривали за ними шестьсот человек. Для заболевших птиц существовала орнитологическая лечебница. В том же доме царь держал людей-альбиносов. Все эти дома и клетки размещались

в садах, которые «были чудесны, и для ухода за ними требовалось много садовников. Все было выстроено из камня и оштукатурено — бани, дорожки, уборные и покои были сделаны как летние домики, где индейцы пели и танцевали».

Монтесума вступил на престол в неудачное время: надвигался конец 52-летнего цикла. Уже будучи в те времена главой жречества, Монтесума очень хорошо знал, сколь мрачны были знамения. Еще при его вступлении на престол астрологи начинали предсказывать, что окончание седьмого цикла будет концом света, концом эры Огненного Солнца. Более того, странствующие купцы принесли и вести о бородатых белокожих незнакомцах и кораблях, похожих на крепости. Рассказы о Колумбе и его последователях, несомненно, обрастали преувеличениями, а на картинах корабли, вероятно, представали укрепленными островами, поднимающимися из пучины волн.

Средневековье было эпохой суеверий и подобно тому, как закованные в броню христианской веры испанцы приписывали каждую победу или спасение от гибели вмешательству божественного провидения и мчались к триумфу, выкрикивая как боевой клич имена святых, ацтеки тоже искажали реальные и даже вымышленные события, ставя их на службу своим пророкам. В древних ацтекских писаниях приводится не менее семи гибельных знамений, имевших место начиная с 1517 года, когда наблюдалась комета, «подобная огненному колосу», и до последнего года цикла, когда пламя поглотило храм Уицилопочтли, а другой храм «пострадал от удара, нанесенного солнцем», то есть от молнии. Наблюдалась и еще одна комета, дождем рассыпающая искры и несущаяся по небу при свете солнца. Великое озеро Теночтитлан вдруг разбушевалось в безветренный день без всякой видимой причины и, выйдя из берегов, смыло множество домов. Много ночей подряд был слышен женский плач и крики: «Дети мои, мы должны бежать из этого города!» Рыбаки поймали в сети журавля цвета пепла и с зеркалом в голове, в котором, как полагают, Монтесума увидел испанских всадников, налетающих на его людей.

Совокупное воздействие всех этих знамений привело к тому, что Мехико, да и весь ацтекский мир стали с нарастающим ужасом ждать истечения последних дней седьмого цикла. Все эти последние «несчастные» дни индейцы молились и соблюдали посты. На пятый день по обычаю были погашены все огни, даже священное пламя храмовых алтарей, и вся домашняя обстановка, утварь, украшения, все маленькие фигурки семейных божков были брошены в озеро. Опустевшие дома вымерли, беременных женщин посадили под замок из боязни, что они превратятся в диких зверей, а детям не давали

спать, чтобы они не превратились в крыс.

Когда наконец зашло солнце, Монтесума вместе со всеми своими жрецами, вождями и городскими сановниками поднялся на вершину древнего кратера Уихактекатля — Горы Звезды, к храму, с которого открывался вид на всю Мексиканскую долину. Что ждет их: конец света или начало нового 52-летнего цикла? Волнение действовало на людей угнетающе. Всю ночь город был охвачен неприкрытым страхом, и теперь толпы жителей стояли в благоговейном молчании, устремив взоры на горстку астрологов, которые ждали у храма, венчавшего вершину древнего вулкана.

Монтесума был готов встретить этот миг во всеоружии. Он велел своим воинам привести одного из захваченных в прошлом году пленников, наиболее «подходящего» для такого случая. Избранником оказался вождь племени из Уэхотсинго по имени Хиухтламин. Теперь этот несчастный стоял в святилище и ждал вместе со жрецом, чьей обязанностью было возжигание нового огня. Все жрецы надели маски божеств, которым они служили, а на помосте в верхней части святилища астрологи ждали мига, когда определенные звезды пройдут через меридиан. Черная ночь продолжалась. Пламя не уничтожило Землю. Конец света не наступил.

Вдруг астрологи засуетились. В святилище передали указание, пятеро жрецов схватили Хиухтламина и повергли на жертвенный камень. Обсидиановое лезвие рассекло его грудь, сердце исторгли, а в зияющей ране был зажжен новый огонь, зажжен самым древним способом, при помощи деревянной палочки. Это был миг необузданного ликования. Гонцы зажгли от единого огня свои факелы и побежали сквозь озаренную звездами ночную мглу от селения к селению, вновь возжигая пламя на алтарях храмов. Задолго до рассвета по всей долине протянулась вереница костров, все очаги в жилищах запылали новорожденным огнем. Начался следующий цикл, восьмой, который обещал 52 спокойных года, прежде чем людей вновь охватит страх конца света.

Это событие, несомненно, произвело глубокое впечатление на Мон-тесуму. Слишком уж велико было напряжение, омрачавшее царствование этого правителя с первых дней вступления на престол. И с рождением восьмого цикла напряжение это не разрядилось. Монтесума верил в древние мифы, и его способности государственного деятеля заслонялись религиозными верованиями, а воинский дух иссяк. Он был побежден, еще и не начав битвы.

Перевел с английского ▲. ШАРОВ

Окончание следует

41