Вокруг света 1990-12, страница 57

Теперь настала очередь дамы округлить глаза.

— На Мартинику? — Ей, казалось, стало трудно дышать.— Экспедиция на Мартинику? Экспедиция? Но с какой целью?

Ее вмешательство явно удивило гостя. Он приподнял брови. Слегка улыбнулся и ответил утешительным током:

— Существует вероятность — не более,— что Испания готовит эскадру для нападения на Мартинику. Потеря адмиральского корабля, который я оставил в огне, может задержать их приготовления, и у нас окажется больше времени. Я на это надеюсь.

Глаза дамы округлились еще больше, щеки побледнели сильнее.

— Вы говорите, что испанцы готовят нападение на Мартинику? На Мартинику?

Шевалье, волнуясь вряд ли меньше, чем его супруга, тут же добавил:

— Это невозможно, месье. У вас, очевидно, ложные сведения. Это будет считаться военными действиями. А Франция находится в мире с Испанией.

Темные брови их спасителя приподнялись снова, словно он удивился наивности этого заявления.

— В мире? Возможно. Но разве не была военным действием стрельба испанского корабля по фрайцузскому? Помог бы вам мир, существующий в Европе, если б вы потонули в Вест-Индии?

— Испанцам был бы предъявлен счет — строгий счет.

— И, вне всякого сомнения, он был бы оплачен. С многословными и лживыми оправданиями недоразумения. Но разве от этого ваш корабль всплыл бы или вы вернулись бы к жизни, чтобы уличить испанских государственных мужей во лжи? Разве не случается, и притом часто, что испанцы нападают на другие народы?

— В последнее время — нет, месье,— ответил де Сентон.

Гость пожал плечами.

— Может, именно поэтому испанцы в Карибском море ведут себя столь вызывающе.

При этих словах месье де Сентон смущенно умолк.

— Но Мартиника? — простонала дама.

— Испанцы называют ее Мартинико, мадам. Имейте в виду, что Испания считает, будто Бог создал Новый Свет специально для ее блага и что божественная воля оправдывает любые их деяния.

— Разве я не говорил вам то же самое, шевалье? — вступил в разговор капитан Люсан.— Почти слово в слово то, что я сказал вам утром, когда вы не верили, что испанский корабль может угрожать нам.

Загорелый незнакомец взглянул на капитана, и в его глазах появился одобрительный блеск.

— Да, да. В это трудно поверить. Но я думаю, теперь вы убедились, что в этих водах и на островах Испания не уважает ни одного флага, кроме собственного, если уважение не диктуется силой. Поселенцы всех других наций испытали это на себе. Выражается оно опустошительными налетами, грабежами и резней. Приводить примеры не нужно. Вы их знаете. Если теперь настанет очередь Мартиники, можно только удивляться, что этого не случилось раньше. Потому что этот остров имеет смысл захватить и грабить, а Франция не держит в Вест-Индии достаточно сил, чтобы дать отпор этим конкистадорам. К счастью, существуем мы. Не будь нас...

— Вас? — перебил де Сентон, голос его внезапно стал резким.— Вы сказали, что существуете вы. О ком это вы, месье? Кто вы?

Вопрос этот, казалось, удивил незнакомца. С минуту он недоуменно смотрел на находящихся в каюте. Его ответ, хотя он подтвердил подозрения де Сентона и уверенность Люсана, прозвучал для шевалье ударом грома.

— Я говорю о береговом братстве, разумеется. О пиратах, месье.— И добавил чуть ли не с гордостью: — Я — капитан Блад.

Де Сентон тупо уставился в смуглое улыбающееся лицо грозного пирата, которого все считали мертвым. Долг повелевал шевалье заковать этого человека в кандалы и доставить под стражей во Францию. Однако при данных обстоятельствах это было бы не только черной неблагодарностью, но и не представлялось возмож

ным, поскольку рядом находились два сильно вооруженных пиратских корабля. Более того, де Сентон понял, что это было бы величайшим безрассудством. К тому же сейчас он узнал, что испанцы хотят напасть на Мартинику, а пираты — спасти ее, потому что у Франции здесь нет на это сил. Учтя это обстоятельство — а дела Мартиники касались его непосредственно, ведь только благодаря владениям жены на острове он стал одним из самых богатых людей во Франции,— шевалье понял, что всеведущий месье де Лувуа ошибся, по крайней мере, один раз. Доказательства того были столь вески и наглядны, что де Сентон почел своим долгом сделать соответствующие выводы.

Продолжая тупо смотреть на капитана Блада, он воскликнул:

— Вы тот самый морской разбойник?!

Блад не выразил возмущения. Он улыбнулся.

— Да, но, как вы могли убедиться, великодушный разбойник. То есть, великодушный ко всем, кроме испанцев.

Мадам де Сентон, задыхаясь от волнения, повернулась к мужу и схватила его за руку. При этом накидка сползла с ее плеч, и роскошные прелести обнажились еще больше. Но она не обратила на это внимания.

— Шарль, что ты намерен делать?

— Делать? — недоуменно переспросил он.

— Распоряжения, отданные на Тортуге, означают разорение для меня и...

Шевалье поднял руку, чтобы помешать жене выдать личные интересы. Разумеется, прежде всего — интересы его повелителя, короля Франции.

— Понимаю, дорогая. Мне ясно, в чем мой долг. Сегодня утром мы получили ценный урок. К счастью, не слишком поздно.

Мадам издала глубокий вздох облегчения и взволнованно обратилась к капитану Бладу.

— Вы ничуть не сомневаетесь, месье, что ваши пираты смогут обеспечить безопасность Мартиники?

— Нисколько, мадам.— Тон пиратского капитана был совершенно уверенным.— Бухта Сен-Пьер окажется мышеловкой для испанцев, если они необдуманно войдут в нее. Я буду знать, что делать. И добыча с их кораблей с избытком покроет расходы на экспедицию.

Тут Сентон рассмеялся.

— Да, да,— сказал он.— Добыча, само собой. Понимаю. В конце концов, испанские корабли — богатая добыча. Я не насмехаюсь, месье. Поверьте, я не столь неблагодарен.

— Я не мог предположить насмешки, месье,— сказал капитан Блад. Он отодвинулся со стулом и поднялся.— Я ухожу. Ветер свежеет, и мне нужно этим воспользоваться. Если он не утихнет, вечером я буду на Тортуге.

Он слегка поклонился мадам де Сентон и хотел поцеловать ей руку, но тут шевалье обнял его за плечи.

— Еще минутку, месье. Составьте мадам компанию, я пока напишу письмо для губернатора Тортуги.

— Письмо! — Капитан Блад притворился удивленным.— Похвалить нас за этот незначительный бой? Месье, я еще никогда не бывал в таком затруднении.

Месье де Сентон смутился.

— У него... у письма... есть и другие цели,— сказал он наконец.

— А! Если оно служит вашим целям, это совсем другое дело. Я к вашим услугам.

5

В тот же вечер, добросовестно выполняя обязанности курьера, капитан Блад положил на стол губернатору Тортуги письмо де Сентона, не давая никаких объяснений.

— От шевалье де Сентона? — Д'Ожерон задумчиво нахмурился.— С какой целью?

— Могу догадаться,— ответил капитан Блад.— Но к чему догадки, когда письмо у вас в руках? Прочтите, и мы будем знать.

— При каких обстоятельствах вы его получили?

— Прочтите. Возможно, тогда мои объяснения не потребуются.

Д'Ожерон сломал сургучную печать и расправил лист.

54