Вокруг света 1991-06, страница 5

ристав с неизменными фотоаппаратами на груди. Актеры послушно вернулись и стали фотографироваться. Японцы один за другим позировали вместе с группами пепельно-серых мужчин и женщин. Один, разгоряченный, решил увековечить себя, прижавшись к груди молодой папуаски. Потом руководитель японской группы пожимал руки, раздавал конфеты —деньги за позирование перед фотоаппаратом заплачены вперед. В соседней деревне снова разыгрывалось какое-то этническо-бульварное представление. Вершиной программы стала сцена боя, во время которой папуасы, издавая воинственные крики, весело били друг друга. У них даже была заранее приготовленная красная краска, которая изображала кровь. Как в Голливуде!

Вот — католический собор, куда приходят жители обеих деревень. Здесь есть центр здравоохранения, и раз в неделю приезжает медицинская сестра, австралийка. Неподалеку в доме уже много лет живет антрополог, американка. Деревня как деревня. Наш проводник Джеймс мало обращал внимание на грязь на собственном теле, зато щеголял в бейсбольной кепке. И старался, чтобы мы увидели все. Солнце немилосердно палило, женщины на огородах окучивали бататы, мужчины играли со стрелами. Маленькая девочка гоняла толстого кабана, который носился среди кустов, усеянных красными и желтыми цветами. В воздухе стоял запах аниса и эвкалипта. В деревню снова вернулся покой. Но завтра опять приедут очередные туристы. На заработанные деньги Джеймс, наверное, купит на базаре рис и кока-колу. С окрестных гор в долину незаметно сползает туман, будто затягивающий все вокруг в свои сети...

СКОЛЬКО СТОИТ НЕВЕСТА?

Ночь в старом доме американки-антрополога была полна блох и удивительных снов: в очень жарких и враждебных джунглях меня преследовало серое пугало... Я проснулся окруженный папуасами. Они вошли без стука, но всего лишь для того, чтобы поставить воду для кофе. На улице к свинцовому небу поднимался запах мускуса и цветов. Джеймс хотел повести нас в пешеру на холме. Но мы туда так и не попали: под оглушительный шум барабанов дорогу нам перегородила пестрая процессия. Охапки только что сорванных цветов, яркие листья, пурпурные перья —из этого обилия красок выглядывали кончики рук и ног, раскрашенные лица, некоторые вымазаны сажей, некоторые разрисованы цветными геометрическими узорами. Все зависит от фантазии художника. Женщины танцевали, выбивая пятками ритм, мужчины издавали устрашающие дикие звуки. Одни не

сли зажаренного кабана, другие — огромные кисти сладких зеленых бананов или мешки с бататом. Это плата за невесту.

Разгоряченная группа молодых людей во главе с женихом, Домиником, быстро взобралась на вершину холма, откуда уже рукой подать до деревни невесты. Потом процессия с пронзительными воплями сбежала вниз: ее участники изображали нападение на деревню, во время которого невесту надо украсть.

С самого утра мужчины и женщины натерли тело свиным салом, его запах папуасы, видимо, считают неотразимым. Вместе с дымом костров, ароматом бананов и цветущих магнолий он одурманивает. Семена бетеля, которые здесь все азартно жуют, еще больше усиливают экстаз. На окрестных горах тут и там появляются хлопья тумана, будто таинственные дымовые сигналы.

Старейшины обратились к толпе с длинными речами, призывающими к солидарности, которая должна сплотить оба клана. Наконец появилась невеста. Денежные купюры, которыми она была увешана, свидетельствовали о том, что предлагаемая за нее цена —2 тысячи кин (более 3 тысяч долларов), пятнадцать свиней и один казуар— именно такая, какой должна быть. Доминику, чтобы получить эту невесту, пришлось три года работать на кофейной плантации в Маунт-Хагене, а его родне —порядочно затянуть набедренные повязки. Счастливая избранница, сопровождаемая всхлипываниями, готовится перейти в новую семью. Доминик с гордым выражением лица держится в стороне.

После свадебного угощения (в меню в основном —жареная свинина) процессия возвращается домой. Последний взгляд на родной дом, последние слезы. Доминик и его жена пока еще друг до друга даже не дотронулись и не поцеловались. Когда же мы попросили их для фотоснимка стать друг к другу поближе, они даже растерялись. Вдали, по другую сторону долины, к небу поднимались густые столбы дыма.

— Деревня горит,— пояснил нам Доминик. —Два племени воюют между собой.

— А вы тоже участвовали в войне?

— Конечно. Нормальное дело.

Прощание с нами было трогательным. Вождь даже предложил, чтобы мы тут поселились.

— Приезжайте, когда хотите. Хижина и кусок земли, где можно выращивать кофе, всегда найдется, — пообещал он.

УКРОЩЕННАЯ СТРАСТЬ

Такое впечатление, что праздники здесь никогда не кончаются. На следующий день мы попали на большое юбилейное собрание папуасских племен в Маунт-Хагене. Там царило оживление: жители деревень

3