Вокруг света 1991-07, страница 61

Рафаэль СаВатина

КОЛШИБ

-Черт возьми! —радостно выругался маркиз, хватив кулаком по столу.

- Теперь вас оправдают по всем статьям, — улыбнулась маркиза.

- По крайней мере, будет спасена моя честь, - ответил Колон.

- И все остальное.

- Едва ли. Слишком уж велико сопротивление. Если бы я представил карту комиссии, боюсь, ее члены сочли бы, что и этого недостаточно.

Над последней фразой маркиза задумалась, и плодом ее размышлений стал план, который она и намеревалась осуществить в тот же вечер.

После ужина паж, неся над головой ярко горящий факел, отвел их к павильону, над которым вздымался штандарт с гербами двух королевств.

Король играл в шахматы с епископом Авилы, а королева, сидя за небольшим столиком, слушала доклад капитана Ра-миреса, командующего ее артиллерией, которого в армии прозвали Эль Артильеро. Речь шла о новых бомбардах, призванных усилить огневую мощь армии. Тут же, естественно, отирался и Фонсека, весь в черном и, как полагалось священнослужителю, без оружия.

Рамирес уже уходил, когда паж поднял портьеру, пропуская в павильон маркизу Мойя. Ближайшая подруга королевы, она имела право приходить в любое время дня и ночи.

Ее величество оторвалась от списка орудий, оставленного Эль Артильеро, подняла голову, улыбнулась маркизе.

- Обычно ты не приходишь так поздно, Беатрис. Предпочитаешь остаться у себя.

- Сегодня я не могла не прийти. У меня новости для ваших величеств. Касательно Колона.

Она не могла удирать их более, даже если бы сбросила на пол канделябр. Король резко обернулся.

- Надеюсь, вы пришли сказать, что мерзавец Колон покинул Испанию?

- Ну что вы, сир, я не из тех, кто спешит сообщить дурные вести.

- Я вижу, что вы все еще благоволите к этому долговязому пройдохе?

- К его уму я отношусь с большим уважением, чем к росту, ваше величество, — ответила маркиза.

Епископ двинул вперед фигуру:

- Шах, сир.

- А мне кажется, лучшее, что у него есть, — это ноги, — рассмеялся Фердинанд. — Вот ими-то ему и следует сейчас воспользоваться. - И он снова склонился над доской.

Королева вздохнула.

- К сожалению, он не выдержал испытания, устроенного комиссией, в том числе и доном Хуаном.

- Мне повезло, что я застала у вас дона Хуана, — улыбнулась маркиза.

Фонсека поклонился, но и тени улыбки не мелькнуло на его круглом лице.

- Я лелею надежду, - продолжала маркиза, — что принесенные мною вести побудят его изменить свое отношение к сеньору Колону.

Король торопливо сделал ход и вновь обернулся.

- Что я слышу? Вы вновь защищаете этого лжеца?

Королева похлопала маркизу по руке, снова вздохнула:

- Никто не сомневается в твоих добрых намерениях, Беатрис. Но вопрос уже рассмотрен.

- Еще шах, сип. - вмешался епископ. — Боюсь, следующим ходом будет мат.

- Мат? — король уставился на доску. — К дьяволу этого Колона! Из-за него проиграл партию! — Фердинанд тяжело поднялся, хмуро посмотрел на маркизу: — Ради Бога, Беатрис, неужели вы не понимаете, что словами тут ничего не изменишь? Так что ты нам хотела сказать?

Маркиза не заставила себя упрашивать.

- Как хорошо, что при нашем разговоре присутствуют .епископ Авилы, который 'был председателем комиссии, и

-^

дон Хуан де Фонсека, оказавший немалое влияние на принятие решения.

Талавера встал из-за стола вместе с королем. И теперь молча сверлил маркизу холодным взглядом.

Королеву в немалой степени удивила настойчивость маркизы.

— Да, мы вас выслушаем. — Она откинулась на спинку стула. — Я не сомневаюсь, дон Хуан найдет, чем вам ответить.

Подошел и король в сопровождении епископа Авилы. На его лице играла улыбка.

— Послушаем и мы. Рыцарский поединок между женщиной и священником. Такое войдет в историю.

Маркиза всматривалась в круглое желтое лицо дона Хуана де Фонсеки.

— Вы убедили себя и других, не так ли, что сеньор Колон лгал, утверждая, что у него есть карта великого Тосканелли?

Фонсека принял бой.

— Моя убежденность идет от знания жизни. Как могло случиться, что человек, имеющий на руках неопровержимые подтверждения своих взглядов, не упоминал об этом до тех пор, пока наша настойчивость не заставила его признать, что они у него есгь?

— Понимаю, —с видимой неохотой согласилась маркиза. — Это существенно.

— Слава тебе, Господи, — насмешливо воскликнул король. — Ее глаза открылись.

— Не совсем гак, ваше величество. Кое-что остается неясным. Если выводы Колона представляются кому-то недостаточно убедительными, почему то же самое, сказанное другим человеком, уже не вызывает ни малейших сомнений. Я, разумеется, женщина глупая, но, убей Бог, не вижу, в чем здесь разница...

Ей ответил Талавера.

— Разница в том, кто высказывает эти выводы: невежественный моряк или лучший маюматик современности.

— Вы удовлетворены ответом, маркиза? — спросил ее король.

— Разумеется, сир. Ну почему я такая бестолковая? — Беатрис рассмеялась, как будто прикрывая собственную неловкость. — Однако, господа, — она перевела взгляд с Талавера на Фонсеку, — вы слишком усердно уповаете на эту разницу. Не станете же вы утверждать, что поддержали бы Колона, предъяви он эти несчастные карту и письмо?

— Почему же нет, мадам? —сурово возразил Талавера.

— Что? — Брови маркизы взметнулись вверх. На лице отразилось изумление. — Вы можете заверить меня, мой господин, что Колон получил бы вашу поддержку, если бы у него на руках оказались документы, подписанные Тосканелли?

— Заверяю вас в этом, мадам, — твердо ответил епископ Авилы.

— Несомненно, мадам,— добавил Фонсека.

Королева молчала. Она уже давно поняла, что маркиза ведет какую-то игру.

Улыбка, теперь уже победная, заиграла на губах маркизы, когда она повернулась к королеве.

— Ваше величество слышали, что сказали их преподобие?

Королева наклонилась вперед.

— Вы задали нам немало загадок, Беатрис. Объясните по-простому, о чем, собственно, идет речь?

— Ваше величество, я лишь хотела, чтобы эти господа лишились той предвзятости, которую они испытывают по отношению к Колону. Он совсем не обманщик. Ему уже возвращены украденные у него карта и письмо. Колон здесь, в лагере, и готов положить документы перед вами.

Глава 22. РЕАБИЛИТАЦИЯ

Кристобаль Колон стоял перед их величествами в золотистом отсвете свечей.

Королева Изабелла решила, что восстановление справед-' ливости не терпит отлагательств.

Сантанхель и Кабрера вошли вместе с Колоном. Маркиза^

37