Вокруг света 1991-11, страница 47

вести эксперимент на выживание вместе с космонавтами за Полярным кругом, в Арктике.Моя экспедиция тогда уже подходила к концу, но я еще ускорил темпы ее окончания, чтобы быстрей вернуться в Москву и заняться непосредственной подготовкой эксперимента.

В Звездном городке я застал некоторых старых знакомых —генералов Ю.Глазкова, В.Джанибекова и А.Леонова. Принял меня полковник Юрий Романенко, ответственный за программу выживания. Его имя вошло в Книгу рекордов Гиннесса — за то количество часов, которые он провел в космосе. В сумме за три полета он оставался на орбите 430 дней. Его отношение ко мне сразу определилось как сердечное и простое, теперь мне уже кажется, что я знаком с ним давным-давно.

Он рассказал мне о стажировке, которая начнется на следующий день в тундре Крайнего Севера, и о том, что я приму в ней участие вместе с пятью космонавтами.

— Хорошей тебе работы, — Романенко крепко пожимает мне руку и добавляет: — Это не простое испытание. Температура «всего» 35 градусов, но со вчерашнего дня поднялся ветер 18 метров в секунду.

Я понимаю, что при таком ветре нам в прямом смысле придется бороться за жизнь. Действительно, ветер подобной силы вызывает охлаждение, как при тихой погоде — мороз в 74 градуса. Я выхожу из теплого помещения на улицу и, готовясь к худшему, даже не ощущаю каких-то минус 20 градусов. Только папахи высших чинов, закрывающие уши, напоминают о том, что и здесь холод дает о себе знать.

На следующий день самолет Ту-134 вылетает из Чкаловской и направляется на северо-восток, в сторону Воркуты. За три часа полета знакомлюсь с моими товарищами и многочисленной группой организаторов. Руководит экспедицией полковник Евгений Хлудеев, прекрасно владеющий ситуацией. Очень скоро я убеждаюсь, что за его строгим обликом военного скрывается добрейшая душа. В группу входят несколько врачей, психологов, много офицеров, имеющих технические задания, и, наконец, группа испытателей, с которыми мне предстоит пережить полярный холод.

Александр Андрюшков, летчик-испытатель, полковник, вот уже несколько лет работает в газете «Красная звезда». Скромность и простота выгодно отличают его от наших деятелей того же ранга. Мне даже трудно представить столь мягкого человека за штурвалом самых современных самолетов. Он подчеркивает свое крестьянское происхождение, очень привязан к семье, любит жену и двоих сыновей, один из которых уже служит в армии.

Талгат Мусабаев, 40 лет, летчик-инженер Аэрофлота и мастер высшего пилотажа из Казахстана. Байконур pat-положен на территории этой республики. Однажды местные власти напра

вили в Кремль письмо с просьбой включить в отряд космонавтов одного из казахов. Талгат блестяще прошел все испытания и сейчас готовится к исполнению мечты всей жизни. Мне очень симпатичны такие его качества, как терпимость и миролюбие, развитое чувство юмора, облегчающее ему человеческие контакты. «Я хотел бы взять тебя в одну из моих экспедиций», — сказал я ему.

Валерий Бабердин, 42 года, инженер-полковник, ныне корреспондент «Красной звезды». Сначала его жена Татьяна возражала против его участия в этом эксперименте, а теперь за него. Валерий — сильная личность, лидер по натуре, но покорно проходит все испытания.

Владимиру Караштину 28 лет, а Василию Лукьянову 32 года — они самые молодые в группе. Оба медики, из научно-исследовательского института, работающего в области медицинских исследований, связанных с космосом.

В шахтерский город Воркуту мы прибываем уже затемно. Игорь Кот, удивительный человек, ответственный за спасательную службу в шахтах, гарантирует нам вечер отдыха в сауне, прекрасный ужин и удобный номер в гостинице. «Воспользуйтесь отдыхом,—рекомендует он.— Завтра все будет по-другому. Сегодня из-за холода, непривычного даже для нас, закрылись школы».

Утром на автобусе нас отвозят в ближайший военный гарнизон, который будет служить технической базой нашей экспедиции. Проходим медицинский осмотр. Из-за сильной простуды отстраняют Талгата. На глазах у него блестят слезы. Его место занимаю я, который первоначально должен был войти во вторую группу. Пока Александр и Владимир располагаются на корабле «Союз», я начинаю эксперимент снаружи. Нам предстоит провести 48 часов в тундре, среди льда, ветра, снега и холода. Мороз обжигающий, стоит постоять несколько секунд лицом к ветру, как начинает мерзнуть нос, единственная часть лица, не закрытая шапкой. Вальтер Леонарди, наш фотограф, говорит, что не мог даже вообразить себе подобного холода. И хотя это его первый опыт покорения Арктики, он тотчас принимается за работу. Когда из-за холода перестает действовать один аппарат, он достает другой, потом третий. И лишь когда пальцы теряют чувствительность и Вальтер не в состоянии больше менять объективы, он уходит немного погреться в медицинский пункт.

Холод внутри «Союза» становится невыносимым, и мои товарищи выходят наружу. Пока запас воды окончательно не замерз, мы готовим себе кофе. Но скоро вода превращается в кусок льда, и несколько плиток горючего не в состоянии растопить его. Тундра — настоящая пустыня, здесь невозможно раздобыть даже кусочка дерева, чтобы разжечь огонь.

С помощью маленького мачете вырубаем куски льда и строим укрытие. Движения наши замедленны— чтобы избежать потения, которое могло бы вызвать дальнейшее охлаждение тела. Разрезаем на куски большой парашют, который служит для посадки капсулы, шелк используем для обшивки стен и крыши нашего укрытия и как изолирующий материал от льда на полу, куда мы складываем все, что удается снять с «Союза».

Рядом с люком, ведущим в капсулу, держим наготове пистолет-ракетницу, дымовые шашки, сигнальные огни. Только на второй день мы съедаем несколько таблеток «пеммика-на» — концентрата, богатого калориями и минеральными солями. Самый тяжелый момент наступает на вторую ночь. Больше чем на 5—10 минут заснуть не удается. Только согреешься немного гимнастикой, как новая волна холода пронизывает тебя с головы до ног. Особенно страдают пальцы рук и ног. Каждые два часа медики запрашивают по радио о нашем физическом состоянии и настроении.

Мы сильно страдаем, но никто не хочет сдаваться. Успех в подобной ситуации зависит в большой степени от психического и физиологического состояния каждого: воли, умения владеть собой, физической подготовки, способности к сопротивлению. Мы стискиваем зубы, чтобы противостоять полярному холоду и безжалостной природе. Однако невообразимый мороз и стесненность движений в маленьком укрытии начинают притуплять чувства. Требуется огромное усилие, чтобы выйти из этого состояния. Для нас троих испытание на выживание создано искусственно: если мы захотим, то в любой момент сможем выйти из игры. Насколько труднее будет тем, кто окажется в таких условиях непреднамеренно!

Двигаться в нашем тесном укрытии мы можем только по очереди. Александр закончил свой бег на месте и полулежит в кресле, взятом с корабля. Теперь моя очередь греться: бой с тенью, прыжки, наклоны, пока дух не перехватывает. Владимир меньше страдает от холода, он поднимается реже.

Я осознаю, что потерял чувствительность, — это тревожный симптом переохлаждения. Решаю выйти из укрытия, чтобы размять ноги. Мне кажется, что энергичное движение поможет согреться, но внешние условия невыносимы. «Вне человеческих возможностей», — говорю я, чтобы оправдать немедленное возвращение. Даже и нечего сравнивать: минус 20 градусов в укрытии и минус 37 снаружи, так что перехватывает дыхание. Поэтому 5 минут гимнастики, 5 — 10 минут отдыха, опять гимнастика, отдых... Ночь бесконечна.

И так до конца программы, до личной победы каждого из нас.

Перевела с итальянского Елена ЛИВШИЦ

45