Вокруг света 1992-07, страница 44
вался вновь. Сперва это были строения из необожженного кирпича и из бревен. Позже, когда в Беленджер явился армянский епископ Макар, стала распространяться кирпичная кладка, она, судя по всему, произвела благоприятное впечатление: первой из обожженного кирпича сложили церковь. Возможно, армянский епископ повлиял в Хазарии не только на строительство, но и на какие-то культовые традиции. Только было ли то влияние решающим? Вот в чем вопрос. По-моему, Мурад Магомедов сам опровергает себя же, когда рассказывает о найденных им предметах искусства. Он отмечает, что культ Богородицы — Мадонны с младенцем — быстро подчинил себе искусство в Хазарии. «Христианские сюжеты и символы находят воплощение в самых различных предметах погребального инвентаря»,-пишет он. Даже на монетах тогда чеканили крест. Но, заметьте, какой крест? Мальтийский! А о чем это говорит? О том, что поначалу Римская церковь бросала зерна на хазарское поле. Рим сеял «разумное, доброе, вечное» в душах степняков. И не только степняков, но и других народов Северного Кавказа. Напомню, точную копию беленджеров-скому медальону с Богородицей нашли в 1977 году в Кисловодске, в могильнике «Рим-гора». Мало кому известно, что со времен Петра I по России ходили слухи о колониях генуэзцев на Кавказе. Например, в донесении полковника артиллерии Гербера отмечалось, что генуэзцы поселились здесь еще в VII столетии. Может быть, поэтому зародившееся на Северном Кавказе христианство стало впоследствии католическим? Эта страница нашей истории абсолютно белая. А впрочем... сохранились записки венецианского посла Иосафата Барбаро, который в середине XV века посетил Кавказ и описал свои встречи с христианами греческого и католического исповедания. Доподлинно известно также, что в средневековье в Римской католической церкви значилась Прикаспийская провинция, из Рима сюда, на Северный Кавказ, назначался епископ. В папских Половецние нурганы на Кумынсной равнине в Дагестане. буллах о распространении христианства об этой провинции упоминалось не раз Как напоминание о многовековом общении народов Северного Кавказа с Римом я смотрю на костелы, до сих пор сохранившиеся во Владикавказе, Пятигорске, Ставрополе, а также в горах. До сих пор остались и приверженцы католического вероисповедания... «Борьба за веру» в Хазарии, по-моему, не могла быть столь ожесточенной, как о ней пишут. Да, были попытки навязать степнякам мусульманство, но поход арабского полководца Мервана в 737 году закончился все-таки неудачей, главную битву арабы проиграли—поверженные хазары не приняли религию своих врагов. Из гордости, конечно, не приняли! К тому же притязания арабов закончились очень быстро — Степь разбила их войско. Больше арабы на священной земле Дешт-и-Кипчака не появлялись. Лишь иногда наведывались сюда их купцы и путешественники, записки которых проливают свет на жизнь степняков. И опять же, как и в случае с иудеями, арабские источники уверяют, что в хазарских городах жили мусульмане. Какие мусульмане? Неизвестно. Так, Ибн Хаукуль, побывав в столице Хазарии, пишет: «Город населяли мусульмане и другие, и в городе у них были мечети». Не выдает ли и он желаемое за действительное? Если мусульмане, то они могли быть только шиитами, религия которых пустила к тому времени корни на земле нынешнего Азербайджана. Других вариантов развития мусульманства просто не могло быть. Мои рассуждения подтверждают и древние путешественники, побывавшие в Степи, например, Плано Кар-пини и Вильгельм Рубрук, который ясно написал: «Мы нашли некий хороший город, по имени Эквиус, в котором жили сарацины (мусульмане), говорящие по-персидски, хотя они были очень далеко от Персии». Этот таинственный город лежал «на очень красивой равнине, имеющей справа высокие горы, а слева некое море или озеро...». Стоит лишь добавить, что автор ехал с запада на восток. В нынешнем Дагестане шиитов к се- От веру от Дербента практически нет. Сведений о том, что в междуречье Сулака и Терека шииты когда-то отступили от веры и стали суннитами, тоже не встречается. Упомянутыми мусульманами, таким образом, могли быть только иранцы, вернее талыши, которые до сих пор живут в Дагестане, они — шииты. тумана на половецкой специально его напу- Сколько же земле, будто стили. — Зайнал, а когда же мусульманство пришло на Северный Кавказ? — Очень трудный вопрос,— и чтобы не отвечать на него, он повернулся и заторопился обратно к каменистому проселку, ведущему в Чирюрт Но отвечать и не требовалось, я уже знал ответ, а спросил лишь для того, чтобы увидеть именно такую реакцию Зайналабида Батырмурзаева, истинного мусульманина, хотя и потомка древних христиан. Конечно же, он, историк, почувствовал, что я тоже знаю правильный ответ. Но промолчал. Вопрос веры для мусульманина — святой вопрос, не подлежащий обсуждению. Но чтобы понять историю своего народа, нужны исследования, и я на свой страх и риск провел простой опыт — попросил знакомых стариков написать имена своих предков. Семь поколений обязан знать настоящий мусульманин. Почти у всех после третьего-четвер-того поколений в обратном отсчете начинались не мусульманские имена: Ку-чай, Авиль, Бутуй, Дадау, Хадир, Кы-тык, Акай, Баммат, Асев... То были древние половецкие имена. Выходит, мусульманство к кумыкам — нынешним потомкам половцев — пришло в XIX веке, в период Кавказской войны. Таково было условие военной помощи кавказцам со стороны Турции, где живут именно сунниты, а не шииты. ...Мы молча вышли из археологического заповедника, закрыли проржавевший шлагбаум, чтобы коровы не ходили по Беленджеру, молча сели в машину и уехали. Каждый думал о своем после встречи с историей, которую, оказывается, можно, потрогав руками, понять. Хасавюрт 42 |
