Вокруг света 1993-03, страница 5

У янутсних рыбанов в дельте Лены. Строганина из мороженого сига здесь лучшее угощение для гостей.

Таной увидел я велиную сибирсную рену Лену с борта военного вертолета у Хараулахсних гор.

мое. Только живых снимаю фотоаппаратом и в этом нахожу удовольствие и радость. Но в компании по защите волков, развернувшейся в нашей стране после выхода в свет книги Фарли Моуэта «Не кричи, волки!», участия не принимал.

За годы жизни в Арктике быть в близком знакомстве с этим зверем мне не доводилось, таиться он умеет, но натыкаться на следы волчьих пиршеств приходилось не раз. Полярный волк отнюдь не киска, предпочитающая питаться зайцами да мышами, какой его изобразил в своей книге канадский писатель. В Заполярье для него олень — домашний и дикий — наилучший, а порой и основной корм. И за всю жизнь, чтобы существовать, зверь этот должен задрать немало несчастных оленей.

Но страшен волк не только нравом. Ученых поражает его пластичность, способность приноравливаться к обстановке, к изменяющейся в результате человеческой деятельности среде и мгновенно наращивать свои ряды.

В те годы, когда в нашей стране появились статьи и фильмы в защиту волков, в Якутии их оставалось совсем немного. Охотники подсократили их некогда большую армию до 300 — 400 зверей. Но стоило пристыженным стрелкам опустить ружья, как уже через несколько лет волчья рать с едва ли не большей наглостью заявила о себе.

С 1972 года по 1976 год — есть такая статистика — волки задрали в Якутии около 40 тысяч домашних оленей, более тысячи лошадей и тысячу с небольшим голов крупного рогатого скота, нанеся ущерб в десять миллионов — еще тех, полновесных! — рублей.

Военный летчик, полковник Ефи-менко, рассказывал мне, как он летал по просьбе тогдашнего Совмина Якутии на своем вертолете из тиксинского отряда на борьбу с волками.

— По весне,— рассказывал он, стоя у карты,— стада диких оленей спускаются с восточных склонов Харау-лахского хребта, из лесотундры междуречья Лены и Оленека и направляются к дельте Лены, где проводят лето. Идут олени, широко рассыпавшись по тундре, сближаясь нередко со стадами домашних оленей. Для пастухов очень напряженное время начинается, ибо «дикарь» уводит домашних оленей с собой. А тут еще и волков прибавляется. Подобно пастухам, стаи их следуют за стадами «дикаря».

— Вначале мы, сколько над тундрой ни летали, никак не могли волков отыскать,— вспоминал Ефименко — Подсели к чумам оленеводов, посовещались, пастухи и подсказали, где их

искать. И точно: у речки Бур,— полковник ткнул в карту,— увидели стаю. Восемь штук! Идут позади стада. Друг за дружкой, след в след. До чего же хитрые звери! Но от вертолета на открытом пространстве им, конечно, не уйти. Рассыпались, но чтоб вильнуть, побежать обратно, да нет, все вперед наметом мчатся. Тут уж подбираешь газ, чуть вертолет разворачиваешь, чтобы стрелкам-охотникам из открытой двери удобно было целиться, уравниваешь скорость, и дело начинается. Семь волчин тогда взяли. А один ушел. Скрылся, будто и не было его. До сих пор понять не могу, как ему удалось провести нас...

Волк для науки еще не до конца познанный, весьма интересный для изучения зверь, и в природе ему не зря

отведено особое место; но ведь и человек, думается, не случайно разумом наделен, ему и решать, сколько волка оставить, чтобы урона от него большого не нести. Я давно согласился с теми людьми, которые считают, что необходимо держать волчью стаю, как говорится, в узде, не давать ей разрастаться. Но честно признаться, отправляясь в полет, я мечтал увидеть не столько волка, как постоять у памятника экспедиции американца Джорджа Де-Лонга, который в 1879 году пытался на паровой яхте «Жанне-тта» достичь Северного полюса. Генерал Амелькин подсказал, что, оказавшись поблизости, вертолет сможет там приземлиться.

Через два года дрейфа «Жаннетта» была раздавлена льдами и затонула.

з