Вокруг света 1994-12, страница 59— Чего не делать? Ах, не держать своего честного слова? Не быть верным данному обещанию и поручению? Он по-прежнему улыбался, но глаза были совершенно серьезны. Они смотрели мимо, ощупывая лица пассажиров, идущих по сходням. — На этот раз, Холл, он не убежит. Луковиль прибыл на борт на лоцманском катере, он уже внизу. Гановер караулит в порту. Холл скрипнул зубами: — Я не допущу этого. Я обращусь к властям. — Ни к кому вы не станете обращаться, — подчеркнуто холодно сказал Старкинггон. — Вы дали честное слово. Вы не сообщили властям до сих пор, не сообщите и теперь... Он прервал свою речь, так как на него, рассыпаясь в извинениях, наткнулся китаец-носильщик, буквально погребенный под горой чемоданов. Рядом возник Луковиль. При виде Холла он радостно заулыбался. — Холл! Очень приятно. Как прошло путешествие? Вам оно понравилось? Скажите, — продолжал он, понизив голос, — как обстояло дело с овощами на этом судне? Кухня на «Ориентал стар» бедна и овощами и фруктами. Там все мясо да мясо. Они, видимо, думают, что этим доставляют пассажирам удовольствие... Наконец заметив нетерпение Старкингтона, он оставил овощи в покое и обратился к нему: — Драгомилов внизу. Он занял 31-ю каюту под чужим именем. Чтобы он не ушел, я повесил на нее замок. Правда, есть еще иллюминатор... За ним наблюдает Гановер. — И обратился к бледному как смерть Холлу: — Не лучше ли вам сойти на берег? Поверьте, предотвратить это не в ваших силах. — Я останусь, — воскликнул Холл и повернулся, почувствовав, что кто-то нервно сжал его руку. — Груня! Груня, милая! — Винтер! — крикнула она и посмотрела на Старкингтона ненавидящими глазами. — Что вы здесь делаете? Не трогайте отца! — Этот вопрос нами уже обсуждался, — спокойно возразил Старкинггон. — Я бы рекомендовал вам, мисс Драгомилова, сойти на берег. Все равно вы ничего не сможете поделать. — Сойти на берег? — Она вдруг гордо подняла голову. — Да, я сойду на берег! И возвращусь с полицией! Мне безразлично, какие указания дал мой отец, вы не убьете его! — Она сверкнула на Холла презрительным взглядом. — А вы! Вы хуже этих сумасшедших, потому что они верят в свою правоту, а вы-то знаете, что они ошибаются. И все же ничего не предпринимаете! Она вырвала свою руку и бросилась к сходням сквозь поредевшую толпу. Старкингтон смотрел ей вслед, одобрительно кивая. — Вы, Холл, сделали очень хороший выбор. Эта девушка — с характером. Я думал подождать, пока судно опустеет. Однако, по-моему, большая часть пассажиров уже сошла. Вы пойдете с нами? Холл последовал за ним, как во сне. Пока они спускались по широкой, устланной ковром лестнице, шедший рядом Старкинггон вел непринужденную беседу. — Путешествие на судне очень приятно, не правда ли? Для всех нас это было настоящим наслаждением. Правда, Луковиль всю дорогу жаловался на пищу, но... А вот мы и пришли. Он прижался ухом к двери и прислушался. Изнутри доносились какие-то неясные звуки. Он снял повешенный Луковилем замок и обратился к остальным: — Луковиль, встаньте по эту сторону. Вам бы, Холл, я посоветовал уйти из тупика, шеф, конечно, будет защищаться, и мне не хотелось бы, чтобы вас ранили. Он извлек из кармана револьвер и взвел курок. Луковиль сделал то же самое. Холл с ужасом смотрел на этих двух людей, не выказывающих ни малейшего страха. Вынув из кармана ключ, Старкинггон вставил его в замочную скважину, даже не стараясь сделать это тихо. — Назад, Холл, — скомандовал он и в тот же миг распахнул дверь. При виде того, что открылось перед ними, Старкингтон от удивления раскрыл рот, а Холл расхохотался. На койке, извиваясь и дергаясь, лежал китаец-носильщик, раздетый до нижнего белья и крепко привязанный к кровати. Рот его был заткнут, а глаза сверкали от ярости. Как только он повернул голову, в отчаянии умоляя обнаруживших его людей об освобождении, они увидели, что косички его обрезаны. — Драгомилов! — выдохнул Луковиль. — Он, должно быть, проскользнул мимо нас под видом носильщика! — Он бросился к двери, но рука Старкингтона преградила ему путь. — Слишком поздно, — сказал он спокойно. —- Наши поиски придется начать сначала. В коридоре послышался какой-то шум, и на пороге появилась Груня в сопровождении нескольких местных полицейских, вооруженных дубинками. Старкингтон вежливо дал дорогу полицейским, быстро овладевшим каютой и развязавшим несчастного китайца, стрекотавшего о своих злоключениях. Он указывал на обрезанные косички, потом на свое голое тело и показывал руками, как его повалили и связали. Все это он, захлебываясь, сопроводил рассказом на непонятном им языке. Сержант прерывал его несколько раз вопросами, а затем строго обратился к Старкингтону. — Где человек, совершивший это насилие? — спросил он по-английски. — Не знаю, — признался Старкингтон. Но тут чувство собственника пришло ему на помощь. Он полез в карман и извлек пачку банкнотов. Отсчитав несколько, он сочувственно обратился к расстроенному китайцу. — Вот. Вы пострадали, как и мы. Это вам частичная компенсация. Что же касается нас, — в его голосе неприкрыто звучало сожаление, — не знаю, как это будет компенсировано. 57 I
|