Вокруг света 1995-06, страница 76

ХУРГАДА

Весь февраль приходился на священный месяц Рамадан, когда верующие мусульмане не едят и даже не пьют до захода солнца. Точное время захода ежедневно печатают газеты, и сопровождавшие нас египтяне, чем ближе к вечеру, тем чаще поглядывали на часы: ошибешься на минуту — грех, опоздаешь на минуту — к чему лишние муки? К иноверцам-иностранцам все эти запреты не относятся, и в Нижнем городе работало множество ресторанов, ресторанчиков и забегаловок. Только обслуживающий персонал двигался — особенно после полудня — словно сонные мухи. Оно и понятно: к испытаниям поста прибавлялись танталовы муки от запахов разнообразной и вкусной пищи, которую ты обязан готовить и подавать, но не смеешь есть. Что же касается уличных торговцев едой, то из-за Рамадана их активность была почти незаметной.

Туристы могли перехватить что-нибудь, не уходя с пляжа. Мы же еще и работали, а потому днем бывали от пляжа с его кафе далеко.

И вот, направляясь по делам, в Нижнем городе Хургады я ощутил легкое чувство голода и настойчивое желание его утолить. До ужина оставалось 4 часа.

Легкое чувство голода появилось за некоторое время до этого, но стало утрачивать легкость. Я понял, что причиной тому служит приятный запах кофе (мне очень захотелось кофе) и аппетитный, но неизвестный мне аромат, струившийся из открытой двери на первом этаже городского дома. Над дверью была вывеска, и потому я решительно вошел туда. Небольшое помещение перерезала стойка с образцами, а за стойкой непринужденно подремывал усатый мужчина. Среди пиццы нескольких видов и тарелочек с приятно выглядевшей рыбной снедью выделялась миска с какой-то серебристо-белой кашицей. На краю ее лежал соленый перчик и несколько маслин. На поверхности кашицы поблескивали золотистые лужицы оливкового масла.

Я показал на миску и вопросительно взглянул на стряхнувшего дрему хозяина.

— Хумус, — произнес он, как нечто само собой разумеющееся.

— Хумус? — с видом знатока протянул я, но этот вид не обманул хозяина.

— У-у-у! — пропел он, закатив глаза и покачивая головой.

Облик его излучал блаженство. Английских слов ему не хватало.

— О-о-о!

Уже этого было бы достаточно, чтобы я остановился на этом блюде, даже не зная, что это и с чем его едят. (Понимать буквально.) Но я, по счастью, слышал об этом дивном блюде. Хумус — знаменитое по всему Ближнему Востоку блюдо из разваренного протертого гороха с сезамом. (Помните: "Сим-сим, открой дверь". Это он же. Он же — кунжут). Это — основа, а далее к нему

добавляют что угодно, придавая тем самым разнообразнейшие оттенки вкуса.

Немедленно я возжелал хумусу, но на всякий случай еще раз осведомился: он ли это? И, получив утвердительный ответ, возжелал его еще больше и не стал противиться своим желаниям Кстати, удовлетворение их умещалось в пределах моих финансовых возможностей, и я мог позволить себе взять еще кофе и стакан минеральной воды — всего семь фунтов с полтиной или чуть больше двух долларов.

Хозяин удалился и вернулся с тарелкой хумуса, оливками и перцем. Еще он принес сероватую, очень вкусную лепешку и воду. Я оторвал кусок лепешки, сложил его совочком, зачерпнул кашицы и ловко подцепил маслину. Блюдо отдавало чуть-чуть лобио, чуть-чуть халвой (но не сладкой), но в целом вкус его напоминал, очевидно, хумус — по крайней мере, теперь я его ни с чем не спутаю.

Единственно, что меня смущало — количество: неглубокая тарелка, дно которой — на первый взгляд — лишь вымазано хуму-сом. Мне пришлось приятно разочароваться: еще и лепешка не вся была съедена, и дно тарелки не заблистало еще от моего прилежного труда, а я уже чувствовал себя сытым. Сытым, но легким и готовым к работе, приведшей меня в Хургаду и звавшей дальше в долину Нила. Совершенно удовлетворенный, я выпил крошечную чашечку крепкого кофе и любезно распрощался с хозяином. Впредь, если мне нужно было утолить голод, я искал хумус. Его же я всегда щедро накладывал себе за утренним и вечерним шведским столом. Все-таки он был арабским, этот шведский стол, и хумус на нем не переводился. Только за неделю я насчитал шесть разных хумусов, и каждый из них вкушать было приятно.

О хумусе я впервые прочитал в книге руководителя нашей группы Григория Евгеньевича Темкина. Прекрасный знаток Арабского Востока, Григорий Евгеньевич

не единожды сиживал за здешними столами и как-то в доме араба-инженера насчитал на одном обеде сорок разных видов хумуса — один лучше другого.

Поэтому первый совет, которым я хотел бы поделиться с читателем, таков: если в Египте вы проголодались — остановитесь, поведите глазами и носом и обязательно отыщете харчевню. Спросите там хумус. Нет арабской забегаловки, где не готовили бы хумус. Таким образом, вы насладитесь местным колоритом (а колорит страны, согласитесь, всегда связан с тем,

• что в ней едят). Во-вторых, это будет не только вкусно, но и

сытно. Только не забудьте взять лепешку. И, в-третьих, это очень недорого.

Но десять раз скажи "халва" — во рту сладко не станет! Я хочу сообщить вам рецепт хумуса, который каждый может сделать по своему вкусу и разумению. Этот рецепт я записал со слов уважаемого Га-маля Абд-эль-Кадыра, повара гостиницы "Эль-Гуна" в Хургаде.

Возьмите стакан желтого гороха и замочите его на сутки. (Лучше всего, конечно, горох-маш, который часто привозили на наши базары мусульмане из Средней Азии, но, если они перестали его возить, подойдет и обычный.) Замоченный горох долго варите на медленном огне, пока не разварится. Пропустите его через мясорубку с сырым луком и зеленым перчиком. Добавьте приправу "зы-ря" (купленную у тех же мусульман) или "хмели-сунели" (ею обеспечен на долгие годы и самый скудный наш магазин). Выжмите самый зеленый и кислый лимон. Размешайте. Добавьте оливкового масла и оливок — в меру своей щед-

(Продолжение на стр. 74)

адрес 73 address