Вокруг света 1995-08, страница 51

Однажды в Крыму, увлекшись погоней за редким экземпляром парусника-подалирия, я съехал на животе по довольно крутому склону холма под Судаком, на котором расположена Генуэзская крепость, и собрал все колючки с кактусов-опунций — с тех пор эта бабочка красуется на стене у меня дома, да едва заметные шрамики напоминают о той «тихой охоте». В другой раз я самозабвенно преследовал редкостного антимаха в джунглях Мозамбика и чуть не угодил в реку, в гости к крокодилу.

Об этих и некоторых других фактах своей «натуралистической» биографии я кратко поведал Клайву Фарреллу, создателю и директору «Дома бабочек» и он, сокрушенно покачав головой, сказал:

— Нет, Ник, я в жизни своей ни одной бабочки не лишил жизни ради коллекционирования. Конечно, если не считать тех, что погибли при перевозке живьем из Юго-Восточной Азии. Тут уж, как говорится, всякое может случиться... Жаль, что вы не видели наше хозяйство летом. Здесь, где мы стоим, — цветущий луг, трава прямо шевелится от трепещущих крылышек. — И он обвел рукой окрестные лужайки. — Бывает, люди проходят мимо и только недоверчиво усмехаются, когда им предлагают раскошелиться на созерцание такой пустяковины. На самом же деле пестрая лу

жайка — тщательно подобранная композиция из шестидесяти видов растений, которые предпочитают наши бабочки. С весны до осени здесь кто-нибудь да порхает — мы подбираем насекомых так, чтобы виды и поколения чешуекрылых сменяли друг друга без перерыва. А если мы войдем в павильоны, то и сейчас, зимой, окажемся под сенью влажного тропического леса, в чаще банановых кустов, гибискусов и диземм. Особенно везет первым посетителям — утром мы делаем искусственный ветерок или дождик.

В этих стеклянных стенах сразу бросает в жар: влажность и температура, точь-в-точь как в южноамериканской сельве. На широких ярко-зеленых листьях трудно заметить куколку, которая маскируется под переливающуюся каплю воды, или невидимую бабочку «мертвый лист», или гусеницу, не отличимую от сучка, или просто пару узорчатых крыльев, затерявшихся в череде теней. Глазам человека наблюдательного открывается мир, полный жизни: изысканные брачные танцы, застывшие угрожающие позы гусениц, озабоченный полет самок, ищущих подходящее место, чтобы отложить яйца.

Не считая гусениц и куколок, в «зоопарке» содержится около шестисот экземпляров почти сорока видов бабочек. Каждый день ими любуется около двух-трех тысяч посетителей. На вырученные деньги «Дом бабочек» открыл три филиала: в Веймуте, Эдинбурге и Страдфор-де-на-Эйвоне, родине Шекспира.

Клайв Фаррелл начал увлекаться чешуекрылыми не вчера. Еще ребенком он собирал гусениц, особенно любил крупных, и помещал их в спичечные | коробки. «Мне посчастливилось, — ДЯ вспоминает он, — наблюдать, как из куколки вылупляется бабочка: она осторожно вынимает крылышки, долго висит неподвижно, давая им высохнуть. Те минуты волшебства очаровали меня на всю жизнь. Чем больше я изучал бабочек, тем сильнее зажигался: ведь мы до сих пор знаем о них так мало...»

Став видным энтомологом, Фаррелл, занимающийся исключительно живыми

насекомыми, объездил весь мир, наблюдая бабочек в их естественной среде. И нет ничего удивительного в том, что однажды ему пришла мысль создать огромный «коробок» для бабочек, где можно будет любоваться ими, как на прогулке. Мечта сбылась в 1981 году после пяти лет интенсивного поиска. Нужно было выбрать подходящее место, определиться с финансированием, а кроме того, решить кучу технических проблем, о которых он сначала и не подозревал.

«Люди думают, что все устроено просто, — продолжает рассказ Фаррелл. — Они видят теплицу, где зеленеют растения, порхают бабочки, и думают, что дело сводится только к возведению здания, посадке пальм и завозу бабочек. В действительности все намного сложнее. Хрупкое равновесие между жертвой и хищником, между бабочками и растениями, между температурой, влажностью и освещением устанавливается длительно и не случайно».

Чтобы поддерживать нужную влажность, один или два раза в день включается система полива. Гравий дорожек и камни удерживают воду искусственных тропический ливней, понемногу испаряя ее. Температура варьируется в среднем между 25 градусами днем и 14 ночью. Простое прекращение подачи электричества, остановка систем обогрева или вентиляции могут привести к беде. В первую зиму в Сайонском парке взорвалась отопительная система — все растения пришлось весной высаживать заново.

«В действительности, — уточняет Фаррелл, — бабочки намного лучше переносят холод, чем принято считать. Они легко впадают в оцепенение. Достаточно «разморозить» их всего на час в день, чтобы они смогли покормиться и неплохо себя чувствовали. Мне даже кажется, что подобная спячка продлевает им жизнь».

Обитатели теплицы постоянно сменяют друг друга. Бабочки, которые на свободе живут не больше недели, здесь, в «тепличных» условиях летают от двух до трех недель. Один вид геликонид (из семидесяти южноамерикан

L

ВОКРУГ СЫ ТА