Вокруг света 1996-01, страница 64

ле и замедленного действия. Необходимы каски колониального варианта, белье, продовольствие на неделю и сухие пайки на три дня пути. Я немедленно передал этот первый список в Берлин, затем начал выбирать из своих людей тех, кто любой ценой должен принять участие в операции. Вскоре список был готов. Я вызвал на связь Берлин. Ответил Редль.

— Мы здесь все в мыле, — начал жаловаться он. — Каким образом, по-вашему, мы должны успеть к трем часам утра? Ваш список слишком велик...

Я его решительно оборвал.

— Это еще не все. Я отправляю вам дополнительный перечень. Я тут не загораю. Я только что говорил с самим фюрером и с рейхсфюрером СС. — Я почувствовал, что это сообщение заставило его прикусить язык, и добавил: — Сам фюрер поручил мне проведение этой операции. Хорошо, теперь сравним наши варианты кандидатов в отряд.

За исключением одного или двух человек, мы назвали одни и те же фамилии.

— Тут настоящий бунт, — сказал мне Редль, — все, без исключения, хотят участвовать в операции. Никто не хочет отстать.

— Сообщите всем немедленно имена отобранных, это успокоит и тех, и других. И не теряйте времени. Заканчивайте подготовку.

Я положил трубку и спросил себя, что я мог забыть. Ах, да! Мне нужны еще радиостанции и особенно надежная радиотелефонная связь. Значит, необходимо оставить в Берлине человека для связи, получить шифры, по крайней мере, на месяц, установить несколько сеансов: чем больше, тем лучше, как днем, так и ночью. Я отправил еще одну телеграмму. Наши сообщения передавались под грифом «Совершенно секретно, дело особой государственной важности». Мы должны соблюдать большую осторожность. Если бы итальянцы или их секретные службы узнали о наших планах, все наши усилия оказались бы напрасными.

Но это еще не все. Постоянно на ум приходили новые детали: необходимы трассирующие пули, на случай. если придется вести бой ночью, ракетницы, медикаменты для больных и раненых, а также одного или двух фельдшеров. Может быть, нам понадобится и гражданская одежда для офицеров. Таким образом, список постоянно пополнялся, и я много раз звонил в штаб-квартиру в Берлине, где царила лихорадочная активность.

Только к трем часам утра я смог подумать об отдыхе. Ординарец проводил меня в подвальное бомбоубежище. С двух сторон центрального коридора тянулись ряды помещений в виде ниш, похожие на каюты парохода. Хотя кровать была удобна, я не мог заснуть. В этом подвале я чувствовал себя неуютно, а шум вентиляторов действовал на нервы. Но, по крайней мере, я мог спокойно думать. Первый раз за день я в полном объеме оценил трудности, которые предстояло преодолеть. Во-первых, необходимо было обнаружить местопребывание дуче. Но, допустим, мы успешно разрешим первую проблему, — что делать дальше? Без сомнения, Муссолини содержится в надежном месте и строго охраняется. Будем ли мы вынуждены штурмовать крепость или тюрьму? Это второе. Мое перевозбужденное воображение уже рисовало разные яркие картины; я ворочался на постели, пытаясь отогнать мысли, но они возвращались снова и снова. Неужели мне поручили миссию, которая приведет прямо в рай

(или в ад)? Как бы то ни было, это даст возможность показать, на что я способен — не бежать от риска или, в крайнем случае, достойно покинуть сей прекрасный мир.

Внезапно пришла мысль, что я еще и отец семейства. А я ввязался в серьезную авантюру, даже не подумав о завещании. Включил свет и занес на бумагу свою «последнюю волю». Затем, поняв, что уснуть все равно не смогу — к тому же было уже почти шесть часов, — вышел, все еше в пижаме, из своей «каюты» и спросил у ординарца — эти бедняги, кажется, никогда не спят, — где я могу принять душ. Добрый шотландский контрастный душ — то ледяная вода, то почти кипяток — унес все мои заботы. Без пятнадцати семь я уже сидел за завтраком в Чайном домике. Теперь во мне проснулся зверский аппетит, ординарец сновал, как челнок, между кухней и обеденным залом за блюдами, которые я заказывал. За окнами влажные от росы поля начинали куриться под первыми лучами восходящего солнца.

Наконец, утолив голод, я взял свой портфель, составлявший весь мой багаж и прыгнул в автомобиль, заказанный накануне, чтобы ехать на аэродром. Там я должен был встретиться с генералом Штудентом. Только что полученная телеграмма, подтвердила отправление моих пятидесяти человек. Аэродром, с которого мы должны были лететь, был другой и находился почти на вершине высокого холма, — прекрасная цель для вражеской авиации. Удивительно, но он еше ни разу не подвергался нападению. Генерал прибыл через несколько минут. «Хейнкель-111» — самолет более быстрый, чем старый добрый «Юнкере», на котором я прилетел, — стоял, уже готовый к полету. Генерал Штудент представил меня своему личному пилоту, капитану Герлаху. Затем меня втиснули в летный комбинезон, который оказался мне немного мал, и увенчали голову пилоткой офицера люфтваффе. Погода стояла прекрасная, и я радовался мысли, что предстоит великолепное путешествие.

Мы разместились в чреве самолета. Стрелок, второй пилот и радист были уже на местах. Самолет взлетел, набрал высоту и взял курс строго на юг. Из-за шума двигателей всякий разговор был невозможен. Генерал задремал, и я, воспользовавшись этим, пробрался в кабину летчиков и устроился в кресле второго пилота. С этого места открывался чудесный вид.

Сначала мы летели над бывшей Польшей. Примерно через полчаса на горизонте, с левой стороны, появилось темное пятно; вскоре я различил несколько остроконечных шпилей — Варшава. Немного позднее мы пролетели над индустриальным районом Верхней Силезии, над бесчисленными трубами заводов, выплевывавших в небо черные клубы дыма.

Затем пересекли бывшую Чехословакию, ставшую протекторатом Германии. Внизу проплывала уже не монотонная польская равнина, а простиралась сильно пересеченная местность. Плодородные равнины по берегам чистых рек окружали поросшие лесом горные вершины. Я понял, что мы пролетим прямо над Веной. Вскоре старая столица империи развернулась под крыльями нашего самолета. Затем настала очередь альпийских виадуков Земмеринга, проплыла зеленеющая Штирия, Грац со своим гордым замком. К полудню мы пересекли Хорватию, и через некоторое время я заметил вдали отблеск солнечных лучей на поверхности моря. Вот и Пола, теперь военно-морская база

75 ВОКРУГ СВЕТА