Вокруг света 1996-11, страница 17
— Володя, — спросил я светлобородого, — мне тогда послышалось, что вы откуда-то с Амура? — Из Николаевска-на-Амуре. — А катер откуда? — Из Николаевска-на-Амуре. Можно было обалдеть от того, что рассказали Володя и Коля. Да, они гонщики, и на катерах речного класса прошли, вернее, прогнали весь путь от Тихого океана до Атлантики. Только не по морям, а по рекам. Поэтому и сами гонки называются «Паси-фик-Атлантик». Это невозможно представить — через всю Россию, с востока на запад, по всем рекам — только по Амуру 2500 километров, потом по всем великим сибирским рекам — Лене, Енисею, Оби, — пришлось и волоком тащить катера, и сложно было перейти священное море Байкал, — в шторм угодили, потом через европейские реки в Москву-реку, а тут еще Стае их в Питер притащил. — Да нет, мы сами Стаса уговорили в Москве прийти на катере в Питер, — сказал Володя. — Во-первых, парусники посмотреть, а потом, дело есть. Сюда на регату пришли яхты «Гранд Мистраль». Они на будущий год собираются идти в кругосветное плавание. Это будет совершенно новый принцип кругосветной гонки. Построено 16 яхт типа «Гранд Мистраль», которые будут сдавать в аренду гонщикам. Так что все яхтсмены будут на одинаковых посудинах, и все будет зависеть только от опыта и слаженности команды. Мы уже встречались с Пьером Фелманом, пятикратным кругосветным яхтенным гонщиком, автором этого проекта, и он нам много интересного рассказал об организации гонок. Ведь и мы хотим в будущем устроить международные гонки на однотипных речных катерах. А маршрут уже известен, мы прогнали его — от Николаевска-на-Амуре до какого-нибудь европейского города на берегу Атлантики. Скорость у нашего «Пасифика» до 80 километров в час. А идти всего пятнадцать тысяч километров... — Ага, — сказал Стае, очищая золотистую салаку, — всего пятнадцать тысяч. Мужики крепкие. Тут еще народ подойдет. Собираются на «АН-2», на «Аннушке», из Твери в Австралию лететь. Тоже ребята что надо, Серега Николаев и Юра Сукманов. Се- рега, тот между сосен летает. Я их в Питер на регату притащил, чтобы поснимать парусные корабли с воздуха... — Стае, я уже обо всем договорился, — донеслось из темноты, и в катер впрыгнул человек. В неярком свете наших фонарей мне показалось, что кто-то крутит старое черно-белое кино: гладко причесанные, чуть волнистые волосы, черная щеточка усиков и невозмутимое лицо. Ну прямо герой «Знака Зорро», только без шрама. «Зорро» пожал всем руки и представился: «Флориан». Ну конечно, Флориан. А какое еще имя может быть у такого человека? Сначала морской летчик-истребитель, потом водолазный специалист, которого сажали в неуправляемый батискаф, закручивали на 12 болтов, и рыболовный сейнер тащил его над дном моря исследовать растения, скопления рыбных косяков, искать выбросы нефти... — «Аннушка» готова к полету, а ребята к вам утречком подойдут, пока отсыпаются, — сказал Флориан, разглядывая что-то на луне, которая уже перебралась с грота мексиканского барка на мачту стоящего с ним борт о борт немецкого брига. — Хотел еще Федя Конюхов к вам на катер зайти, я его сейчас на «Гранд Мистраль» устраиваю. Хочет пройтись с ними вокруг Англии. Я сейчас к ним на яхту бегу. Так что к вам ненадолго. А потом еще проект есть. Федя Конюхов везде побывал, не был только в Марианской впадине. Вот с этим проектом тоже хлопот по горло. Но я уже придумал, как можно его в Марианскую впадину опустить. А с летчиками полный ажур. Завтра в одиннадцать ноль-ноль. Флориан вытащил из пакета золотистую салаку, понюхал ее, сказал, что самая луч- Памятник первому русскому кругосветному мореплавателю И.Ф.Крузенштерну в Петербурге, где проходил праздник в честь 300-летия Российского Флота. 20 шая рыба в Черном море, положил салаку обратно в пакет и исчез. Все это может показаться невероятным, выдумкой, но, забегая вперед, скажу, что назавтра, правда, не в 11-00, а часа на два позже, мы летели на «Аннушке» над Финским заливом и, снижаясь почти до воды, из открытой двери маленького самолета снимали, как корабли ставят паруса и, минуя Кронштадт, уходят в открытое море. Им снова предстояли гонки, от финского Турку до датской столицы Копенгаген. 415 морских миль. И мы покачали им крыльями — удачи вам, парусники. Но это будет завтра. А пока был чудный петербургский вечер на катерке, качавшемся у гранитного причальчика на Английской набережной. Набережной Пилигримов, подумал я про себя. По гранитным ступенькам застучали торопливые шаги. — Скажите, здесь нет Станислава Леонидовича Покровского? —' спросил из темноты человек. — Залезай в катер, садись, — сказал Стае, — вот сыр, салака, пиво. Покровский — это я — Я Володя Снатенков из Гамбурга, — сказал, усаживаясь, паренек. — Путешествую на машине. Полгода зарабатываю деньги, а потом езжу по свету. Хотел бы вам показать свои съемки. — Ага, — сказал Стае, — рассказывай, где был, что видел. Стае улыбнулся пареньку и застыл с этой улыбкой, напоминая затаившегося удава, к которому сами поползут, притянутые таинственной силой, прекрасные и загадочные названия городов, пустынь, рек, озер, оазисов, горных вершин. И под ночным петербургским небом, среди сырых запахов реки, дохнуло воздухом пустынь, и, как заклинание, зазвучали эти знойные слова: Анатолийская равнина, горячие водопады Хамамат Майн, Вади Араба, аль Фарифара, аль Бахрия, аль Карга... А луна перебиралась с корабля на корабль, а потом и вовсе ушла на тот берег, к другим кораблям, покачаться на мачтах, небо стало светлеть, и слышно было, как о чем-то шепчутся волны у гранитных стен Невы... Санкт-Петербург ВОКРУГ СВЕТА |
