Юный Натуралист 1970-11, страница 52

48

ЛЕСНЫЕ ПАРАШЮТИСТЫ

ствием. Осмотрелись вокруг. Настороженно прислушались. Тихо. Спокойно. Потом одна из летяг приподнялась столбиком, глянула вниз. Поодаль от кедра светлел

После очередного мороза-утренника почти весь день дул осенний ледяной ветер. В тайге бушевала багряная метель листопада. А к вечеру, когда наступило затишье, начисто оголившиеся рябины, березы, осины напоминали прозрачные узорные кружева. Еще темнее казались теперь сосновые боры, непроглядные кедрачи, сизо-зеленые пихтарники. И над всем этим лесным безбрежьем ликующим пожаром загоралась вечерняя заря.

Лес молчал. Ни взлета, ни посвиста в его глухих чащобах. Куда ни ступи, всюду таинственная тишина. Но вот в дремучей шапке богатыря-кедра послышались приглушенные, похожие на чиханье звуки.

«Пче-хи, пче-хи!»

Минута — и на вершине показался пепельно-серый зверек. Это белка-летяга. Ростом она поменьше обыкновенной белки. Покрыта очень мягкой, как цыплячий пушок, шерсткой. Хвост у нее почти черный, с пышной «расческой». Короткие ноги спрятаны вроде в просторные, перепоясанные у самых лапок кожаные рукавчики, а подвижное тельце сплюснуто, словно у камбалы.

Летяга исключительно милая, привлекательная на вид зверюшка. Но особо очаровательны ее на редкость выразительные глаза. Они непомерно большие, круглые, выпуклые. И, подобно спелым ягодам черемухи, отливают блестящей чернотой. Отдыхает этот скрытный зверек днем, бодрствует ночью. И теперь вот, когда над тайгою воспламенилось зарево заката, он, усевшись чуть ли не на самую макушку кедра, принялся умывать свою глазастую мордочку.

Немного погодя невесть откуда рядом с первым зверьком показались еще трое его собратьев.

«Чхе-чхе!»

«Пчех-пчех!»

Обменялись они дружелюбным привет

редкий осинник. Будто собираясь нырнуть в него с высоты, зверек вытянул перед собой сомкнутые передние лапки. Качнулся взад-вперед и, набравшись решимости, подскочил в воздух.