Юный Натуралист 1971-02, страница 16

14

Вокруг избушки росли пушистые, одетые в белую шубку эдельвейсы. В центре каждого цветка — бархатная желтая пуговка, окруженная пятью плотными цвета старого серебра лепестками. Добыть эдельвейс считается верхом мужества. Альпинисты издревле охотятся за ним. А нам приходилось обходить полянку с эдельвейсами, чтобы не помять эти сказочные цветы.

На Памире я впервые почувствовал, что такое высота. Сделаешь резкое движение, засмеешься, а потом долго восстанавливаешь дыхание. Здесь нужно все время превозмогать усталость. Недаром в этих горах когда-то возникла легенда о духах, которые закрывают путнику рот паутиной и сидят на его ногах.

Весь день мы отдыхаем в избушке, приводим в порядок снаряжение, кормим шиншилл. Зверьки хорошо перенесли длительную дорогу и выглядят куда веселее своих проводников. Завтра мы совершим последний переход и выпустим зверьков на волю.

Снова в пути. Слегка заметная тропка, проложенная козерогами, немного облегчает путь. Но иногда она выводит к отвесным скалам, преодолеть которые могут лишь эти непревзойденные скалолазы. Приходится возвращаться, искать окольную дорогу. Среди камней, покрытых причудливыми рисунками лишайников, кое-где разбросаны кустики терескена, лишь слегка приподняли свои головки над землею крупки, остролодочники, ковыльки. Бедна растительность, да и откуда ей быть богатой, если днем температура доходит до тридцати градусов тепла, а ночью на землю ложатся заморозки, если воздух так сух, что редкие капли дождя высыхают, не успевая долететь до земли, а выпавший снег испаряется не тая. Однако нашей шиншилле кормов здесь предостаточно. В сутки ей надо всего 20— 30 граммов пищи: стебельков, листьев, семян, корешков или луковиц засухоустойчивых растений. Жажду же зверьки утоляют влагой из листьев высокогорных растений — суккулентов и росы.

Окончательно выбившись из сил, мы наконец добираемся до россыпи. Миллионы камней различных размеров образовали застывшую каменную реку, языком спускающуюся с хребта. Высота 4800 метров над уровнем моря.

Михаил Павлович обследует россыпь, заглядывает в темные таинственные расщелины, пустоты. В скрытых от глаз лабиринтах темно, температура держится там постоянная. Распаковываем ящики. Большинство зверьков сразу же покидают их и принимаются обследовать каменную реку. Некоторые все еще сидят в ящиках,

и только наше вмешательство заставляет зверьков покинуть ставшее для них привычным убежище. Шиншиллы деловито снуют среди камней, иногда выскакивают на камень, осматриваются и тут же исчезают в россыпи. Слышится писк дерущихся, не поделивших приглянувшееся укрытие. Некоторые из зверюшек обнюхивают растения, подгрызают их и, усевшись на задние лапки, едят.

Прошел час, шиншиллы успокоились и затихли. Солнце поднималось все выше, становилось жарко. Это и прервало бурную деятельность шиншиллы — ведь зверек ведет ночной образ жизни.

Мы прождали еще час, но шиншиллы исчезли, будто растворились. Ничто не выдавало присутствия новоселов этого сурового и мрачного края.

Спуск к избушке занял немного времени. Ноги сами несут вниз. Заметив нас, засвистели на разные голоса сурки. Толстые и важные отцы семейств, загнав в норы шаловливых сурчат, зорко следят за каждым нашим движением и скрываются в норах, когда до нас остаются считанные метры.

Пропустив редких в этих местах двуногих существ, они вновь выходят из нор, коротким свистом сообщают, что опасность миновала. Тут же выскакивают сурчата во главе с заботливой мамашей.

Передохнув в избушке до вечера, мы вновь забираемся на россыпь и готовимся терпеливо ожидать появления наших новоселов.

Как только солнце скрылось за ближайшим хребтом, в ущелье вполз сумрак, стало холодно. Ожидать пришлось недолго. Справа от меня на плоский камень выскочил зверек и замер. Осторожно навожу на него бинокль. Это большеухая пищуха, далекий родственник шиншиллы, живущий с незап'амятных времен на па-мирских высотах. Своим образом жизни она напоминает шиншиллу, но в отличие от южноамериканской гостьи обладает ничего не стоящей шкуркой. Тревожно цыкнув, пищуха исчезает среди камней. Мелькнула спинка шиншиллы. Обманутый тишиной зверек бесшумно, резкими короткими скачками запрыгал по каменным плитам к краю россыпи, остановился у кустика какой-то травки и стал медленно жевать.

Ночь вступает в свои права — бинокль уже бессилен. Осторожно взяв карманный фонарик, направляю яркий луч света на зверька. Серая окраска шиншиллы полностью сливается с окружающим фоном крупнокаменистой россыпи, и только блеск глаз выдает ее присутствие. Зверек не боится света. Но стоит сделать неосто