Юный Натуралист 1971-05, страница 36

кричал, угрожающе мотнул клювом в сторону пролетающего дрозда, а потом бросился бежать, стараясь укрыться в высокой траве. В тот же час на пенек был посажен «контрольный» сорочонок. И можно представить себе наше удивление, когда и второй сорочонок сначала замахнулся на дроздов клювом, а потом убежал в траву. Неделей позже оба сорочонка нападали на птенца совы и выходили победителями из этого сражения.

Да, защитные действия птенцов оказались врожденными, и нам не удалось ни ускорить их, ни изменить. В природе это как раз тот период, когда старые птицы продолжают защищать своих птенцов.

Прошла неделя. Разрушив великолепную крышу, вылетали один за другим остававшиеся в гнезде сорочата, и теперь они не спеша кочуют по лесу в сопровождении родителей. Видимо, сороки придерживаются какого-то определенного режима. Каждый день ранним утром из глубины леса доносится все нарастающий шум голосов. Отчетливо слышно стрекотание старых сорок на фоне отдельных отрывистых вскриков птенцов. Вероятно, в этом вызывающем поведении заложен определенный смысл. Маленькие лесные птички очень боятся сорок: кто-то слетает с гнезда, кто-то начинает тревожно кричать. Эти крики подхватывают птицы, гнездящиеся по соседству, и вскоре у сорок создается довольно полное представление о населении их охотничьего участка. Дело в том, что в период выкармливания сорочат сороки средней полосы предпочитают всем другим видам пищи птенцов и яйца мелких воробьиных птиц!

В один из таких неспешных обходов своих владений сороки встретили трех людей. Один из них успел подумать: «Уж не те ли это сороки, у которых я вынимал птенцов?» Если человек сомневался, то сороки узнали его сразу. Они бросились на него и ударили несколько раз клювами и крыльями. А потом что-то скомандовали птенцам, которые с веселым удивлением следили за действиями родителей, и быстро скрылись в лесу.

Растут наши птенцы. По старой привычке они иногда наведываются к своей корзине и сидят рядышком на ее круглой ручке. Но все остальное время разгуливают где им понравится.

Их гортанные голоса вскоре привлекли бродячее семейство сорок. Они расселись на соснах и стали уговаривать наших птенцов вернуться в лес. Птенцы летали к ним для переговоров, но вскоре мы с удивлением увидели сорочат сидящими на ручке плетеной корзины.

Как скоро они забыли птичий язык! Зато они усвоили одно человеческое слово, ко-

35

торое помогло им неплохо просуществовать в мире с людьми.

Наши сорочата не имели имен. Каждый называл их так, как ему нравилось. Если кто-нибудь хотел угостить сорочонка, он говорил: «На, на». Вскоре мы заметили, что сорочата пренебрегают именами собственными, но безотказно откликаются на деловую часть предложения. Так одного из сорочат стали звать Нана.

Не нужно думать, что, откликнувшись на этот зов, птенец бросался в объятия человека. Нет, он вел себя выжидательно и совершенно независимо. Брал угощение, если оно ему нравилось, а если нет, повертевшись некоторое время из вежливости, скрывался.

Впрочем, со сторожем нашего лагеря у него были совсем особые отношения. Это был единственный человек, к которому сорочонок являлся по собственной инициативе. Он даже мог опуститься к нему на колени. Иногда сорочонок совал клюв между страницами книги. Это делалось для того, чтобы привлечь к себе внимание. Сторож откладывал книгу и отправлялся кормить сорочонка.

А второй птенец? Некоторое время мы были уверены, что он, вняв голосу крови, вернулся в стаю. Ничего подобного. Он тоже прилетал на призывный крик «На, на», но робко прятался в кустах, пока его решительный брат устраивал свои дела.

Вскоре мы заметили, что Нана сначала наедается сам, а затем забирает порцию корма и летит с нею в кусты. На земле его ждет робкий брат с широко открытым клювом и расправленными крыльями. Несколько выпрашивающих поз, и Нана приступает к обязанностям кормилицы.

Постепенно сорочонок все реже и реже спускался к людям. Собственно, это была уже совсем хорошо оперенная молодая сорока. Она прилетала в лагерь и, выбрав удобную позицию, подолгу наблюдала за жизнью людей. Но мы ей не были нужны: сорока научилась собирать корм самостоятельно. Если кто-нибудь по старой памяти звал ее Нана, она отвечала резким отрывистым криком, но не приближалась к человеку.

Е. ДЕРИМ-ОГЛУ,

доктор биологических наук