Юный Натуралист 1972-02, страница 37

арагонитовые и халцедоновые сосульки. Стекает по такой сосульке вода просто под действием тяжести, медленно испаряется при этом, а содержащиеся в ней соли остаются, кристаллизуются на конце, удлиняя сосульку еще на тысячную долю миллиметра. Примерно так же растут и круглые малахитовые почки из растворов, вымывающих медь из медных руд, когда в эти растворы попадает из воздуха углекислый газ. Только образуются они обычно в небольших пустотках; и на них действуют в первую очередь не силы тяжести, а силы поверхностного натяжения — те самые, которые скатывают в шарики капельки росы на листьях.

А некоторые кристаллы умудряются расти прямо в твердой породе. Растворы, поднимаясь по ее мельчайшим порам и трещинкам, постепенно разрушают старые кристаллы. Одни вещества при этом уносятся далеко, а другие переотлагаются тут же, часто прямо на гранях старых кристаллов. Сначала они образуют пленочки — «рубашечки», но все больше и больше заполняют весь объем. И в старых гранях получается уже совсем другое, новое вещество! Такие фокусы называются псевдоморфозами.

Т. ЗДОРИК,

кандидат геолого-минералогических

наук

Фотографии сделаны М. Мезенцевым в Музее АН СССР и в Музее МГРИ

35

ВУЛКАН—ЭТО ПРИКЛЮЧЕНИЕ

Окончание. Начало см. на стр. 26

тиший я едва улавливал поднимавшиеся из колодца дымки, а после взрыва к небу с ревом устремлялась клубящаяся колонна. Казалось, мифический Вулкан то и дело подбрасывал топливо в этот природный плавильный горн.

Я лежал уже несколько часов: лицо опаляло дыхание озера, а спина и ноги мерзли от камней. Я сел поудобней и стал записывать наблюдения. От сполохов света не меньше, чем от настольной лампы. К трем часам ночи усталость одолела меня, и, привалившись к стене, я задремал. Прикосновение холодной стены мгновенно разбудило меня. Что и говорить, кратер не самое удобное место для ночлега.

Голод и жажда давали себя знать все сильнее. Я стал слизывать влагу с камней. Вода отдавала серой, а крохотные лужицы успел засыпать пепел. Эти колючие кусочки лавы и составили мой «ужин».

Куда хуже была сырость. Я решил лечь в том месте, где сквозь щели в платформе вырывались струйки пара. Во время первого спуска, помнится, я заметил, что их температура была вполне терпимой. Пар теперь обдавал жаром ноги и спину. Я заснул...

Очередной порыв ветра вернул меня к грустной действительности. Время тянулось очень медленно. Меня в буквальном смысле бросало то в жар, то в холод. Забавно все же, что я трясусь от холода в двух шагах от адского котла!

Часов около восьми странный звук заставил меня встрепенуться — невероятно, но, кажется, это голоса. Я навострил уши и услыхал характерный, ни с чем не сравнимый звук трущейся о камни веревки. Я был одновременно взволнован и растерян: подумать только, ребята решились из-за меня спускаться в кратер, несмотря на «лондонский» туман! Я вскочил на ноги и окликнул их.

Взявшись дружно за кабель, мы натянули его, и, страхуя веревкой, носильщики подали нам с 250-метровой высоты первый мешок. Вскоре на берегу огненного озера уже стояла палатка, были укреплены приборы. Мы успели сделать даже несколько снимков.

ГАРУН ТАЗИЕВ

Литературная запись М. Беленького