Юный Натуралист 1972-02, страница 48
46 устали держать извивающееся животное, мы решили, что на время хватит. Молоко капало с моих локтей. По нашим подсчетам мы использовали с полчашки молока, но большая часть его осталась у дикобраза на брюшке, подбородке и лапах. Если он себя тщательно вылижет, то, видимо, «выпьет» чайную ложку питательной жидкости. Не так уж плохо для начала. Его желудок, наверное, и не сможет вместить больше за раз. На следующее утро после очередной бури, положив зверька в коробку, я сказал ему: — Вот что, приятель, придется мне отправить тебя в лес. — Я знаю, что ему нужно, — сказала Алиса, услышав наш разговор. — Ему нужна мама. Не говоря больше ни слова, она побежала вверх по лестнице в свою комнату и стала что-то искать в шкафу. Я слышал, как она спрашивала Пег, где у нас грелка. Затем она засунула грелку под стенку коробки там, где съежился дикобраз, и рядом с ним положила плюшевого медвежонка. — Ну, теперь, — объявила она, — у нас что-нибудь получится. Полдня Алисон не позволяла никому беспокоить дикобраза. — Он должен привыкнуть к обстановке, — объяснила она. В полдень мы подогрели молоко для дикобраза и облачились в соответствующие одежды. Потом все присели на колени перед коробкой. Мы уставились в нее, словно хирурги на операционный стол. Алисон осторожно убрала стенки и потолок маленькой дикобразовой комнатки. То, что мы увидели, удивило даже Алисон. Распластавшись на животе рядом с медвежонком, дикобраз крепко спал. Обе задние ноги были вытянуты, а подбородок покоился между передними лапками. В первый раз мы увидели, как он выглядит без стоящих дыбом иголок. Длинная шерсть прикрывала их почти полностью, и он казался совсем черного цвета. Счастливо улыбаясь, Алисон восстановила свое сооружение. На цыпочках мы удалились. Теперь наш маленький дикобраз имел хороший шанс выжить. Но время кормления продолжало оставаться временем битвы: дикобраз не сдавался. Иногда он съедал немного салата и наконец снизошел до того, что попробовал немного овсяного печенья, которым угощала его Алисон. Но пипетка для него оставалась наизлейшим врагом. И вдруг однажды вечером он отступил. Я читал в соседней комнате. Вдруг я услышал новый звук — звук, знакомый любым родителям, которым приходилось кормить малышей из бутылочки. Конечно, этот звук был на пару октав выше обычного, поскольку голосовые связки дикобраза были крошечными. Но это был безошибочный ритмичный звук, который издает младенец, с удовольствием посасывая молоко из соски. Наконец-то он пил прямо из пипетки. Пег беспрерывно наполняла пипетку и подставляла ее к алчущему рту. Но вот малыш насытился. Я еще не успел ничего сказать, как Алисон нежно опустила дикобраза себе на плечо. Мы окаменели от изумления. Одно движение хвоста, один энергичный толчок телом — и дюжина игл с колючими шипами на концах вопьется ей в шею и щеку... Но она словно знала, что такого не случится. Слегка улыбаясь, Алисон застыла в неподвижности, пока дикобраз обследовал ее. Какой-то момент он созерцал неведомый ему мир за ее плечом. Принюхиваясь и мигая, зверек потянулся вперед. Потом, ощупав хвостом свои тылы, спустился по ее рукаву и блузе. Но так как плотная ткань была плохой опорой для его коготков, то дикобраз занял прежнее положение. Теперь ему оставалось обследовать лишь одно место. Продвигаясь осторожно вперед, он стал обнюхивать воротник, а затем и шею. Алисон затаила дыхание. Дикобраз приподнялся на задних лапках и ткнулся мордочкой ей в волосы. Алисон зажмурилась. — Он щекотится, — засмеялась она. Дикобраз не успокоился, пока не достиг уха. Теперь он нежно покусывал^ его, издавая при этом совершенно новый звук — серию тихих похрюкиваний на высоких тонах: «Ханх-ханх-ханх!» — Вот видите, — проговорила Алисон, задыхаясь от волнения. — Я ведь говорила вам... Все, что ему было нужно... это мама. Р. РУД Перевод с английского |
