Юный Натуралист 1972-07, страница 46

45

ну — а что, как само загорится? Вот мы и запалили елки-палки...

— А мы по-настоящему спешили к вам на помощь, — несколько разочарованно сказал Лёгонький.

— И спасибо! Помогли! — Он хитро покосился на закопченную, в пепле и налипших черных угольках бочку. — Пожаров у нас в лесничестве пока не было. А если вдруг случится? Должны мы уметь биться с огнем?

Лёгонький тоже посмотрел на побывавшую в пламени бочку, на Тугу, забредшую с двуколкой подальше от страха, на чернявого парнишку и его приятеля в фуражке с дубовыми серебристыми листьями и развеселился: забавные ребята, лесники-пожарники!

— Вы из Белоруссии? — спросили те у них.

— Ага. Я Лёгонький. А это — Маленький. — Он стукнул дружка по плечу.

— А я Грицько Попейвода, — улыбнулся цыгановатый. — Мой заместитель Павлик Скоробогатенко. Хлопцы! — крикнул он громко, чтобы слышали все ребята. —

Устремив взгляд на дорогу, видную лишь ему одному, Грицько рассказывал о школьном лесничестве, о лесной службе ребят, о том, что они и живут в лесу: ночуют кто в палатке, кто в шалаше. Лёгонький слушал, и ему было спокойно за лес, которому не грозит ни топор, ни пожар, и он то оборачивался к Маленькому со значительным видом, то вновь обращал глаза на Грицька. Видно было, что это настоящие ребята — Грицько, и Павлик, и те, что остались у гаснущего огня!

Начинал уже побаиваться путешествия Лёгонький: как далеко они заедут и не уйдет ли неприсмотренная Туга? Лесные кварталы они осмотрели на ходу, с краю лес везде чист и ухожен, будто городская роща, — чего ж еще?

Но тут, как бы нечаянно, отодвинулся лес, выплыло гречишное поле и плавающие в нем крыши — жестяные и шиферные. Машина понеслась полем, крыши, канувшие где-то вдали в гречиху, начали прорастать. Гречиха, вся в цвету, будто в подгоревших молочных пенках, облепила холмы, а за холмами, в низине, как на дне высохшего озера, было село.

Рис. И. Захаровой

Присмотрите за огнем, а мы гостям свое лесничество покажем.

За палаткой поджидал Лёгонького, Маленького и своих хозяев «газик» с открытым верхом — машина, вполне похожая на «газик» и в то же время какая-то невсамделишная, кустарная, склепанная, наверное, из самых разных частей, воскресшая где-то в ремонтных мастерских.

Шофер знал свой лес, знал свою необыкновенную машину и вел так, что машина петляла по опушке, обходя кустарники, муравейники, сосны.. Иногда машина делала немыслимо крутые повороты, как бы возвращаясь назад, потом опять выходила на прогалины и мчалась вперед — куда, куда?

— Наша Теребилка! — выдохнул ему в ухо водитель.

Лёгонький с интересом поводил глазами направо-налево: рубленый дом, нарядная мазанка, потом опять — белые стены.

Не успел он как следует насмотреться, как Грицько притормозил машину:

— Твоя хата, Павлик.

Павлик выскочил из машины, втиснулся в калитку, разогнал индюшек, которые сердито заклокотали, будто каждой в горло попала картофелина. А через минуту выбежал, неся кувшин в вытянутых руках.

— Пей! — подал первому Лёгонькому.