Юный Натуралист 1972-07, страница 44

43

Э. КОРПДЧЕВ

БЕРЕГ БЕРЕГ

ЛЕВЫЙ, ПРАВЫЙ

Ах, Днепр!

Ведь есть на свете другие реки и другие края, и они тоже прекрасны и неповторимы, но нет, наверное, ничего прекраснее Днепра.

У кромки Днепр Лёгонькому и Маленькому был по щиколотку, оба стояли в подкатанных штанах, и обитые железом колеса двуколки тоже заехали в реку. Бочка на двуколке уже наполнилась водой, Лёгонький обернулся и увидел тот, другой, украинский берег, и паром у того берега, и паромщика Савелия на помосте, отвел взгляд и крикнул дружку:

— Готово, Маленький?

— Готово, Лёгонький! — отозвался приятель и потянул за повод небольшую, аккуратную, с рыжей замшевой кожей лошадь Тугу.

Дружкам нравилось, что у них такие удачные фамилии: Лёгонький, Маленький. Лёгонький и вправду был щуплым, стройным, легоньким на вид мальчишкой, а Ма

ленький не выделялся ростом, был круглолиц, белес, с мягкими пушистыми волосами, и даже на щеках у него едва приметный пушок свивался косичками от висков.

Нравилось ребятам, что у них такое занятое лето, что надо без конца возить наверх, на гору, в гомонливый птичник речную воду на тягучей, сонной лошади с меткой кличкой Туга — а это значит по-бело-русски: «печаль», «тоска».

Но только каким испытанием было видеть другой, незнакомый берег! Здесь все свое, будничное, каждодневное, здесь Беларусь, а там неизведанный край — Украина, и про них, про Беларусь и Украину, паромщик Савелий всегда гудел себе под нос песенку.

Туга выбралась в гору, повернула к воротам птичника. Теперь можно было не поддерживать рукой бочку, напоминающую брюшко странного огромного насекомого. И Лёгонький отнял руку и сверху посмотрел, не отошел ли паром.