Юный Натуралист 1972-09, страница 49

47

Фильма

Снегирь Филька прожил у нас довольно долго — около восьми лет. Характер имел степенный, попусту не суетился. Хотя он был почти ручным, садился на руки, брал семечки, но особых вольностей по отношению к своей особе не позволял. Когда его приходилось брать в руки, чтобы, например, обрезать быстро растущие коготки, он пищал, шипел и больно щипал пальцы своим толстым клювом.

Филька умел беззаботно спать в самых трудных условиях. Смотришь, вечером включены все лампочки в люстре, по соседству с клеткой громко играет магнитофон, а снегирю хоть бы что! Сидит на жердочке, распушив перья, упрятав голову под крылышко, и спит.

Днем Филька тоже был не прочь вздремнуть. А в свободное ото сна время щелкал семечки, прыгал по жердочке (это у него получалось ритмично: три прыжка влево, три — вправо, и снова в прежнем порядке) или пел свою незатейливую песенку. Последнее он проделывал с наслаждением, но только в одиночестве; в крайнем случае если в комнате было тихо и никто не шевелился. Песня обычно начиналась скрипом. Проскрипев несколько раз, Филька вдохновлялся и испускал легкий свист. Пел он всегда негромко, «про себя», а потом начинал прыгать по жердочке по раз и навсегда заведенной программе в три прыжка. «:По-шел отбивать чечетку», — смеялись мы.

Вне клетки любимыми местами Фильки были швейная машина и алоэ. Иной раз его ищем, а он себе сидит на решетке машины и помалкивает, поблескивая черными глазками. Алоэ Филька любил клевать. Сядет на листочек и отщипнет колючку. Прожует ее и берется за следующую. Хотя

он съедал всего лишь несколько кусочков в день, но бедный цветок едва успевал отрастать.

Страстью Фильки было купанье. Заметив, что ему несут воду, он оживлялся и с нетерпением порхал по клетке. Купался с упоением, так, что в блюдечке не оставалось ни капли воды, а на нем ни одного сухого перышка. Вид его был тогда крайне уморительным. Вместо пышного красногрудого красавца в клетке сидело настоящее чучело. Если воду наливали только в поилку, он ухитрялся использовать ее всю даже оттуда, поливая грудку, смачивая голову. Купался Филька всюду, куда ему ставили блюдце с водой.

После купанья снегирь блаженно чистил и расправлял перышки. Трепыхал крыльями, стряхивая капли воды. Потом нахохливался и дремал спокойно и долго, изредка озираясь по сторонам.

Известно, что снегири — зерноядные птицы. Филька одинаково охотно клевал ягоды можжевельника, рябины, шелушил султаны конского щавеля, щелкал семечки подсолнечника, очень любил семена редиса. Интересно он обращался с крылатками ясеня: брал в клюв их за семечко и языком начинал быстро и ловко перебирать за крылышко, пока не добирался до края. При этом все происходило иногда так быстро, что крылатка крутилась, как пропеллер. Такое занятие, очевидно, доставляло большое удовольствие

Фильке, так ка£ в общем-то вышелушить семечко он мог за несколько секунд, а забавлялся подолгу.

Как ни странно, Филька оказался страстным любителем комнатных мух, комаров и пауков. Это обнаружилось случайно, когда снегирь, заметив на стене муху, вдруг заметался по клетке, не спуская с нее глаз. На

секомое словили и дали ему. Филька с писком схватил муху и мгновенно управился с ней. С тех пор его регулярно кормили мухами. Заметив, что кто-нибудь поймал муху, он резво прыгал по клетке, пока не получал добычу прямо из рук. А комаров он ловил самостоятельно. Делал это так. Вечером в комнате всегда оказывалось несколько кровопийц. Они рассаживались на потолке или на стенах. Стоила включить свет, как Филька взлетал и ловко хватал комаров.

А. ЧИРКОВ

Машна и Мишка

Принесли их мне весной совсем маленькими, не больше кулака взрослого -человека. Зверьки были красивыми, с черными блестящими, как бусинки, глазами и шерсткой будто из лоскутков красного, черного и белого цветов. Они испуганно жались друг к другу, сердечки их колотились с бешеной скоростью.

Для новоселов была сделана клетка, на одной из стенок мы пристроили кормушку и поилку из консервных банок.

Вскоре наши квартиранты освоились с новой обстановкой, перестали бояться, но внимательно следили за всем происходящим в комнате. Стоило сделать резкое движение, как зверьки начинали метаться из стороны в сторону.

У свинок оказался отменный аппетит. Помидоры, огурцы, свекла, морковка, зеленая ботва от овощей — все это быстро перемалывалось острыми зубами. Лакомые кусочки они всегда отнимали друг у друга короткими резкими рывками. Владелец кусочка никогда не возражал, когда у него отбирали еду. Так какая-нибудь морковка,

(Продолжение на стр. 50.)