Юный Натуралист 1972-10, страница 34

33

Всем хорош язык химии, но еще лучше звуковой.

Язык звуков, пожалуй, самый развитый, самый богатый язык животных. Одни звуки могут явиться сигналами сбора, другие — опасности, третьи оповещают о находке пищи, четвертые призывают подругу. Даже в языке кур ученые обнаружили около тридцати «слов». Одних только сигналов, извещающих об опасности, несколько. По сигналу наземной тревоги, круто нарастающему звуку, куры бросаются наутек в противоположную сторону от источника звука.

Совсем иначе звучит сигнал воздушной тревоги. Это медленно нарастающий звук. При таком характере звука очень трудно разобраться, откуда он раздается, но в данном случае это значения не имеет. Когда враг грозит сверху, когда над головой находится ястреб или орел, готовый тебя сию же минуту схватить, бесполезно удирать сломя голову. Остается только или замереть на месте в надежде, что тебя не заметят, или юркнуть в ближайшее убежище.

Очень богат язык галок. Их сигналы позволяют хорошо управлять галочьей стаей. Например, звук, который точнее всего можно имитировать как «кья», означает: летите за мной, а «киав» — летите за мной к дому. Взрослые птицы используют звуки при обучении молодых. Юные галчата не знают, кого им следует бояться. Родители при появлении опасного хищника оповещают малышей своеобразным скрежещущим криком. Одного урока бывает вполне достаточно, чтобы галка запомнила, как выглядит враг.

Мелодичные, чарующие песни птиц — это тоже их речь, но смысл ее очень прозаичен. Даже песнь соловья — всего-навсего заявление о том, что данная территория занята и на нее вторгаться не следует.

Нетрудно научить животных понимать новые для них сигналы. Дрессировщики чаще всего пользуются словами человеческой речи. Умная собака быстро усваивает команды: «к ноге», «лежать», «рядом». В свою очередь, можно научить своего друга приносить миску, когда собаке хочется пить, и поводок, когда наступила пора для прогулки.

Некоторых птиц — попугаев, воронов, скворцов, голосовой аппарат которых ближе всего стоит к человеческому, можно научить произносить отдельные слова и даже целые фразы на любом языке. Попугай Жако, которого привез в Англию отставной боцман одного из торговых судов, научился кричать «пить», когда в баночке высыхала вода, и говорить «дай салата», когда ему хотелось пощипать зелени. Попугай никогда не забывал пожелать людям

«спокойной ночи», даже если с ним в комнате никого не было, прежде чем засунуть голову себе под крыло.

Подобная реакция уже шаг вперед по сравнению с непроизвольной сигнализацией, о которой говорилось выше, хотя от человеческой речи они все еще достаточно далеки. Это всего лишь условнорефлекторные реакции, ничуть не сложнее обычного услов-норефлекторного слюноотделения, которое возникает у собаки в ответ на бренчание миски, куда хозяин наливает суп.

Мозг обезьяны, как известно, гораздо более развит, чем мозг птиц, но голосовой аппарат ее развит плохо. Не удивительно, что неоднократные попытки научить их человеческой речи не приносили желаемых результатов. Многие обезьяны, кроме звуковой сигнализации, широко используют жесты. Эти особенности обезьян и решил использовать профессор Невадского университета Аллен Гарднер. Он обучил юного шимпанзе по кличке Вошу некоторым знакам азбуки глухонемых. Вошу знает около 60 слов, таких, как «ты», «мне», «торопиться», «есть», «идти», «кошка», и научился составлять из них короткие предложения вроде «слушай собака», что значит «слышу собаку», «открой ключ», когда хочет, чтобы дали ключ от запертой двери.

Как видите, животных можно научить активно пользоваться некоторыми сигналами. Но могут ли наиболее умные из них научиться этому сами, без помощи человека? Еще недавно ученые отрицательно отвечали на этот вопрос, а сейчас дельфины задали очень интересную загадку, от решения которой, видимо, будет зависеть окончательный ответ.

Двух животных, живших в одном бассейне, обучили нажимать на рычаг: на левый, когда показывали одну фигурку, на правый, когда показывали другую. Затем бассейн разгородили на две части. Дельфин, оставшийся в правой половине, мог хорошо видеть фигуры, но не имел возможности дотянуться до рычагов. Дельфин, помещенный в левую часть бассейна, мог свободно нажимать на рычаги, но не видел фигуры, которые служили сигналом.

Когда обычный опыт впервые повторили в разгороженном бассейне, ученые были поражены тем, что левый дельфин, не видя сигнальных фигур, без ошибки нажимал на нужный рычаг. Это оказалось возможным потому, что правый дельфин сумел информировать своего левого собрата о том, когда и какие фигуры ему показывали. Делал он это с помощью звуков, но что это были за звуки — обычные эмоциональные реакции или нечто совсем другое, — ученые выяснить пока не смогли.

Люди сравнительно недавно научились понимать язык животных. А понимают ли