Юный Натуралист 1973-09, страница 17

18

полета, задаваемый вожаком. Кстати, немолчно тянут к теплу и дрозды, и чибисы, и грачи. Лишь пернатым хищникам ни к че«у подавать голос, ведь они летят в одиночку.

Уже боярышники отрясают летнюю красу. Средь колючих побегов обнажаются багряные гроздья спелых плодов. Рядом алеют стройные рябины, осылая к подножью лиловые резные листья.

Одни тополя не спешат сбросить зеленый убор: шелестят на ветру широкими купами. Погодите немного, потечет и ваш лист, ведь сердитые утренники не за горами. А пока шумят, красуются молодые и старые тополя, вроде и не про них праздник увядания.

Когда нашего хомячка не стало, жена, сын и я поехали посмотреть домашних животных на Птичий рынок. Москвичи иногда приезжают туда как в зоопарк.

«А мы приехали с тряпочкой!» — объявила жена, и стало ясно, что кого-то отсюда увезем.

Бело-рыжий комочек с двумя блестящими бусинками понравился сразу. Почти как наш хомячок, но побольше.

Морскую свинку дома посадили на журнальный столик, и, к нашему удивлению, она не побежала. Не издала ни звука. Зато сразу начала есть хлеб.

Зверек оказался очень спокойным, никуда не пытался уползти. Не то что наш хомячок-непоседа!

Мы и назвали нового жильца Тишей. Он действительно тихий, покладистый. Ночью его совсем не слышно. Если же включить свет или заговорить — он сразу оживляется, как будто только и ждал этого момента.

Дремать может почти весь день, но не засыпает ни на секунду. Он не обращает внимания на шум телевизора, громкий разговор, перестановку мебели. Но очень чуток к шорохам, звонкам, стуку или царапанью. Звонок трамвая на улице, телефона в коридоре, шарканье тапочек — все это заставляет его настораживаться и недовольно ворчать.

Любит Тишка валяться в коробке из-под обуви на теплом радиаторе отопления. Только переваливается с боку на бок и ворчит, если его чем-то беспокоят.

Часто бегает Тишка по комнате. Лучше по ковру, конечно: паркет скользкий, и лапы разъезжаются. Если с Тишкой поразговаривать — он начинает гонять по комнате, резко изменяя направление, подпрыгивать и повизгивать оттого, что на него обращают внимание.

Поймать Тишку после таких проделок непросто. Один способ — загнать в угол и выловить. При этом зверек громко пищит и кусается. Но как только берешь его на руки — начинается обычное довольное урчание.

Тишка очень привязан к тому, кто его кормит. По звуку шагов из кухни он легко определяет, что ему несут еду, и нетерпеливо повизгивает. Совершенно не льет Тишка воду и не переносит даже запаха мяса.

Больше всего обожает молоко. Молоко лакает только вприкуску с хлебом, прижимая его лапкой. Если не подать к молоку хлеб — Тишка будет беспокойно оглядываться, воркотать, покачиваться, тщательно принюхиваться, пока не получит нужный кусочек.

Когда же все есть — трапеза начинается сразу, только уши дрожат и слышится громкое лакание.

Страсть к молоку у Тишки превыше страха. С высокой чашкой из-под молока он расправляется быстро: обнюхивает, а затем передними лапками опрокинет и смело лезет в нее с головой полизать остатки.

Любит Тишка погрызть обои, комнатные туфли, вязаные вещи... Шерстяную нитку ест спокойно, с удовольствием. Сам сидит неподвижно, только челюсти работают, как у заводной игрушки.

Очень забавно ест он бумагу. Отстрочит зубами по краю бумажки полоску и резким движением головы вверх отрывает ее.