ТРОЙКА ЗАПРЯЖЕННЫХ

ЭДУАРД КОРПАЧЕВ

КУЗНЕЧИКОВ

ПОВЕСТЬ*

Как запрягают кузнечиков

Все ясно, и нечего искать Связиста, и надо избавиться от горестных дум, надо хотя бы лечь на подсыхающие валки травы, спрятать лицо и лежать, подставляя закопченную спину солнцу июня.

Ах, да ведь у него еще плененные кузнечики!

Как о своем спасении, вспомнил Авера о забаве, достал и раскрыл ветшающий спичечный коробок, и кузнечики, привыкшие к плену, даже и не выскочили вон. Конечно же, эти кузнечики ни для какой упряжки уже не годились, были истомлены заточением, и пускай они обретают волю, пускай.

А потом Авера встал и побрел охотиться за новыми голенастыми кузнечиками, чтобы случайно не попались опять эти, уже утратившие свой азарт, уже побывавшие взаперти.

Туда, где виднелись у леса потерявшие за далью свой стрекочущий голос сенокосилки, где работали люди и где разъезжал

Рис. Е. Скрынникова

Окончание Начало см. в № 8.

в запряженной качалке отец, совсем не тянуло Аверу. Ну, допустим, посадит отец к себе на колени, понесутся они по логам и буграм, а все равно ничем не успокоит отец, никак не избавит от горестных мыслей о Связисте.

И вот бродил Авера вдоль берега Днепра, гонялся за кузнечиками, а все не отступала как будто и впрямь зримая им кргда-то картина: как уносит шустрая кобылка, матка Связиста, мальчугана, похожего на отца... И как потом уже, в отряде, появляется у кобылки стригунок, которого кормят с ладоней то один мальчуган, чем-то напоминающий отца, то другой, чернявый мальчуган, чем-то напоминающий Ха-рмтона Ивановича...

Очень скоро он натолкал в спичечный коробок красивых, лощеных кузнечиков, среди которых могли быть и коренники, и пристяжные в необычайной упряжке. Все они шуршали, пощелкивали о крышку,.все искали выхода из западни.

К парому идти было далеко, да и не хотелось томиться у причала, ждать медлительный транспорт.

Как хорошо, что дома никого не оказалось и что можно было одному приняться за дело! «Никакая это не сказка», — медленно возражал он Харитону Ивановичу, его вчерашним словам и ловко пристегивал кузнечиков арканом нитки к их общей дуге — тоненькой спичке, пристегивал так, чтоб они не смогли распрямить свои крылья, чтоб только лапки их оставались свободны.

А повозочка у него давно была приготовлена — такая узенькая повозка из тончайшей пленки, вылепленной из пластилина, и с двумя пуговками, служившими колесами.

Ему не терпелось поскорее испытать, не сказка ли, не выдумка ли все то, что он

затевал, и вот он осторожно пустил тройку запряженных кузнечиков по коричневому скользкому полу, а сам склонился над ними, стоя на четвереньках.

И лишенные возможности распустить свои крылья, отягощенные грузом повозки кузнечики рывками потащили, потащили пластилиновую карету!

Авера в изумлении хлопнул в ладоши, быстро спрятал упряжку в новый коробок, а старый, ветхий раскрыл у окна и выпустил всех остальных пленников.

— Ты чего кидаешься спичечным коробком? — насмешливо сказал старший брат Санька, проходивший в это время под окном. — Это же тебе не кирпич.

Саньке он до поры до времени не раскрывал тайны, не говорил| об упряжке кузнечиков, а просто, льстя его самолюбию, принялся восхищаться, какой он молодец, Санька, что тренируется каждый день и что отцу будет нелегко выиграть на бегах у него, у Саньки.

— Ну что отец, — махнул рукою Санька. — У него одни партизанские заскоки: выехать на качалке в город, остановиться у клуба... И все думают, что он лучший наездник. А постоянные тренировки ему лень проводить. Да и некогда, некогда, я понимаю!

— На нем же весь совхоз, не только конезавод, — напомнил Авера. — Вон как он извелся — все на сенокосе, на сенокосе...

— Так что не это главное для меня состязание, попомни, — продолжал Санька. — Я, может, гляжу дальше. Я, может, хочу стать чемпионом республики. И стану, попомни! Хотя не это главная моя цель в жизни. Надо быть чемпионом во всем! Понимаешь? Надо многое начинать и всюду быть чемпионом.

С завистью и с прежним постоянным