Юный Натуралист 1974-05, страница 4

3

Окопы, траншеи, мотки колючей проволоки новороссийцы оставили здесь в память о подвиге, как и блиндаж, один из многих, где укрывались от артналетов десантники. Сюда, на плацдарм, командование 18-й армии присылало подкрепления. По ночам на катерах и мотоботах прибывали полки, батальоны, бригады, ибо с рассветом трудно было пробиться через бухту — фашистские самолеты висели даже над моторными лодками. Вот почему путь от Геленджика до Мысхако моряки назвали «Дорогой смерти». Но все равно с каждым месяцем росла мощь защитников плацдарма.

Мы стоим на своей земле! Это твердо осознавал каждый боец десанта, это всегда подчеркивали в боевых листках и беседах работники политотдела 18-й армии. Не раз видели куниковцы на передовых рубежах обороны начальника политотдела Л. И. Брежнева.

Иван Павлович Кравчук, бывший в ту пору его адъютантом, всегда сопровождал Леонида Ильича в таких переправах. Особенно запомнился ему один боевой эпизод.

Случилось это в апреле, когда неожиданно появились над плацдармом «юнкер-сы». Впрочем, ничего неожиданного в их появлении не было, все давно привыкли к их постоянным визитам. Необычной казалась тишина — ни взрывов бомб, ни свиста пулеметных трасс. На сей раз за самолетами протянулись белые шлейфы сброшенных листовок. В квадратных бумажках, словно карканье ворона, обещание вскоре покончить с десантом. Вышел, мол, строжайший приказ фюрера сбросить наконец защитников плацдарма в море.

Пять дней бушевал над плацдармом огонь. Пикировали с воем «юнкерсы», восемьдесят артиллерийских и минометных батарей, не умолкая даже ночью, методически «обрабатывали» наши позиции. Вот уж когда поистине от вздыбленной взрывами земли не видно было неба. А потом показались передовые цепи автоматчиков в мышиных мундирах. Они не очень-то торопились, шли в рост, видимо, твердо уверенные, что на плацдарме никого не оста

лось в живых. Только пришлось им пригнуться после дружного огня десантников. Конечно, то были трудные минуты, потребовавшие от каждого мужества и решительности. Все, кто мог держать оружие, поднялись в контратаку и отбросили фашистов. Вместе с малоземельцами участвовал в том памятном бою и Леонид Ильич Брежнев.

Нет, не сломил враг десантников ни в апреле, ни в июне, ни в августе. А в сентябре 1943 года отсюда, с Малой земли, пошли вперед стрелковые батальоны, квартал за кварталом освобождая город.

Много обелисков в Новороссийске. Гранитная стела на Мысхако и торпедный катер на набережной рядом с Морским вокзалом. Символ отваги моряков-десантников. Отчаянной по дерзости торпедной атакой разбив укрепленный дотами мол, высадились они в порту, у вокзала и цементного завода и стойко держали оборону до подхода основных сил.

Тридцатьчетверка, воздвигнутая на пьедестал, на восточном берегу бухты в знак героических подвигов стрелковых батальонов. И конечно, Вечный огонь Славы на площади Героев.

В майские дни всенародной Победы у их подножий загорятся красочные огни живых цветов. И среди них наверняка будут букеты, возложенные мальчишками, которые «штурмовали» разрушенное здание. Пионеры города свято чтут память героев, защитивших их сегодняшнее мирное детство

Вот о чем думал я, когда смотрел на бухту и легендарный берег Мысхако.

Малой землей называли в грозные годы Великой Отечественной войны плацдармы, где бы они ни находились: на Черном море или на Днепре, на Балтике, Десне или Припяти. И сколько героического и возвышенного несло в себе такое простое название! В нем отвага бойцов, в нем славная история Советской Армии!

Вот и здесь, в Новороссийске, с Малой земли начинался великий подвиг города-героя, подвиг солдат, отстоявших жизнь на земле.

К. Володин