Юный Натуралист 1974-08, страница 21

придирчиво осмотрел разрешения на осмотр лежбища. Потом спросил: «Что ж вы Старостина моего с собой не прихватили?» — «Николай Михайлович в селе задержался, — ответил шофер. — Сказал, что завтра обязательно приедет». — «Скорей бы,— вздохнул Никулин. — Осмотр проводить лора, а у него, видите ли, дела в селе. А мне сейчас без ветеринара — хоть караул кричи!»

Собственно, нет такой должности — хозяин лежбища. Нет и никогда не было. В официальных документах предусмотрена лишь должность биолога-наблюдателя. Но жители Никольского рассказывали мне, что

вращается. Не так-то, видно, легко взять и уплыть от скалистых командорских берегов. Особенно если на этих берегах — дело, которому ты отдал десятки лет жизни и которое еще не доведено до конца. И снова большую часть года он вел наблюдения, а зимой на материке обрабатывал скопившийся материал. Материала было очень

Золотистая лента песка, разлинованная бурыми нитями водорослей, убегала вдаль. Метрах в двадцати кипел и грохотал океан.

Дорога свернула вправо от берега, и теперь под тяжелыми гусеницами одна за другой лопались кочки да сочно хлюпала трясина. Только часа через два, когда солнце стояло уже высоко, машина остановилась возле маленького домика, крытого шифером.

Навстречу вышел человек лет пятидесяти. Поправив накинутую на плечи куртку, он поздоровался. Тщательно, я бы сказал,

ного и восторгом туриста наблюдал за своими подопечными: за их режимом, питанием, играми.

Как-то, поддавшись на уговоры врачей и друзей с материка, Никулин перебрался в Грозный: и климат там помягче, и жизнь поспокойней.

И вдруг на тебе! С первым же весенним теплоходом Петр Георгиевич воз-

много, и его приходилось отправлять багажом.

Все это я узнал еще до встречи с Никулиным. А сейчас мы шли вместе с ним к лежбищу, до которого от его дома не больше километра.

Вот и лежбище. «Тихо! — скомандовал Никулин и поднес палец к губам. — Зверей мне не распугайте!»

Хозяин лежбища

величают все Петра Георгиевича Никулина только этим титулом.

Местные старожилы помнят, как давным-давно приехал сюда с Большой земли парень, отрекомендовался сотрудником ТИНРО— Тихоокеанского института рыболовства и океанологии — и поселился на самом краю острова, где день и ночь бьет о берег море.

Несколько лет спустя парень стал кандидатом наук, но по-прежнему жил здесь. Друзья подсмеивались, что дом можно смело заколотить — редкий день и далеко не каждую ночь проводил он под крышей. Спрятавшись за камнями, он с интересом уче-