Юный Натуралист 1974-08, страница 24

от Никольского, пришлось идти пешком вдоль берега по мокрому, вязкому песку. Над самой водой с криком, пронзительным и звенящим, носились чайки, метрах в тридцати на высоком гребне волны с плеском играла нерпа, прямо под ногами тянулась елочка песцового следа.

Первая находка не заставила себя ждать. Неожиданно в глаза ударила яркая вспышка, будто солнечный луч плеснул в стекло. Это и было стекло: зеленый шар почти метрового диаметра — буй от невода — плавно покачивался возле какой-то коряги. Невод, верно, еще недавно принадлежал какому-ни-будь рыболовному суденышку и был украден штормом. Потом мы обнаружили пластмассовую кра-боловку, несколько замысловатой формы бутылок заграничного происхождения, плетеную туфлю с ярким рисунком. Теперь стало понятно, почему моряки жалуются: волна как сорока, что плохо лежит — стащит.

А отлив все продолжался, и полоса песка, покрытая кружевом водорослей, становилась шире и шире. Щедрое на сувениры Берингово море продолжало удивлять нас.

На плоском, как тарелка, и твердом, как дерево, листе лежали минимум двадцать морских ежей. Половина были шарообразные, половина — сплюснутые, с панцирем, украшенным не иголками (их давно счистил песок), а дивным орнаментом, будто вырезанным на кости.

Раковина, переливающаяся изумрудным цветом самого сочного тона. И другая — странно изогнутая в форме саксофона, вобравшая в себя, кажется, весь цветовой спектр.

Три костяные пластинки, прилипшие к куску глины. Рассмотрели и в какой раз