Юный Натуралист 1974-09, страница 48

51

добавил рослый оленевод с трубкой в зубах, при этом лицо его озарила улыбка. — Заяц работает хорошо и зарплаты не требует, вроде бы трудится зверь для человека на общественных началах.

Началась разгрузка. Мешки и ящики складывали здесь же, на песке, лишь бы груз был за чертой наивысшего прилива. Разгрузились засветло. Засветло и возвращались на «Спартак». Теперь мы шли по фарватеру, указанному нам зайцем, и с благодарностью вспоминали нашего ластоногого лоцмана. Еще раз большое тебе спасибо, морской заяц!

В. Галушкин

МАТЕР Н

Солнце опустилось далеко-далеко, туда, где кончаются сады, и постепенно начало смеркаться. На улице, правда, было еще светло, но в дачном домике, окруженном яблонями и вишнями, становилось темно. Устав за день не столько от работы на даче, сколько от жары и духоты, я лег на

кровать, закрыл глаза и тут же услышал многоголосый птичий шум. Голоса были настолько встревоженные, что я сам забеспокоился, подумал; что-то случилось. И наверное, очень серьезное, потому что такого крика я не слышал за все лето. Посмотрев в окно, увидел картину совершенно непонятную: воробьи (я насчитал их семь) беспрестанно перелетали с ветки на ветку, суетились, нервничали, о чем-то переговаривались между собой, вспархивали к крыше дома и вскоре вновь возвращались, еще более говорливые и возбужденные. Когда же темная пелена опустилась и на улицу, воробьи одновременно словно по команде, разлетелись по своим жилищам.

Утром повторилось все сначала. Едва уходящую ночь сменил рассвет, как воробьи опять собрались вместе и загалдели. Меня это заинтересовало. Неспроста, думаю, это, неспроста. Оделся, вышел из дому и сел на завалинку. Подсчитал воробьев — семь. Личный состав, значит, прежний. Далее заметил, что вся группа состоит из воробьих. Воробьи-мужчины участия не принимали.

Мы с детства привыкли думать, что в