Юный Натуралист 1974-12, страница 27

МИКРОМИР ПРИСЛУШИВАЕТСЯ К МИКРОМИРУ

Рис. Т. Сопиной

Микромир — мир мельчайших, не видимых невооруженным глазом живых организмов. Но ведь он не так уж и мал, этот микромир! Поместите мысленно на чашу весов все обитающие на Земле микооорга-низмы, а на другую всех животных, включая слонов, носорогов и китов, перевесят все-таки одноклеточные существа, которых мы обычно не видим.

Роль микроорганизмов в жизни биосферы огромна. Если бы они вдруг исчезли с лица Земли, то плодородные луга, непроходимые заросли тропических джунглей превратились бы в бесплодные пустыни. И это понятно: микроорганизмы начинают и вершат круговорот жизни на нашей планете и участвуют во всех ее проявлениях.

Странными свойствами и необычной живучестью обладает этот невидимый мир. И эта устойчивость, видимо, объясняется не только способностью приспосабливаться к новым условиям существования.

Речь идет, конечно, не об изменениях, планируемых человеком, а о том, что вызывается природой, космосом, Солнцем —-макромиром.

Многое в изучении зависимости микромира от состояния макромира сделал микробиолог Виктор Николаевич Ягодинский, и я иду к нему.

В. Н. Ягодинский много лет провел в тайге, изучая причины появления эпидемий энцефалита. Странная это болезнь. И страшная. У человека вдруг ни с того ни с сего возникают острые головные боли, начинается рвота, потом отнимается рука или нога, либо безжизненно склоняется на плечо голова да так и остается склоненной. Человек либо скоро умирает, либо остается инвалидом на всю жизнь.

Было ясно — болезнь заразная, инфекционная. Однако ни на родственников заболевшего, ни на медперсонал, ухаживающий за ним, она не передается. В городах энцефалитом заболевают редко. Зато им часто болеют в лесной местности. Случалось, пробыл человек в тайге всего несколько часов — и подхватил энцефалит. Люди заражались энцефалитом даже в такой глухомани, куда десятилетиями не заглядывал человек. Выходит, не от человека к человеку передается болезнь. А как?

Все говорило: вирус энцефалита переносится каким-то обитателем тайги. Так

полагали еще в 1937 году, когда на Дальнем Востоке работала экспедиция профессора Льва Александровича Зильбера, пытаясь найти переносчика заразы. Уже тогда подозрение падало на гнуса — так за Уралом называют комаров, слепней. клещей и прочую гнусь, что сосет кровь человека и животных. Известно было, что люди чаще заражаются весной. Значит, надо было выяснить, какие кровососы больше всего нападают именно в это время года в очаговых местах. Ими оказались так называемые иксОдовые клещи.

Предположение необходимо было проверить. А для этого прежде всего надо собрать всяких кровососов и испытать их на белых мышах.

Собирали их по методике, названной «на себя». Исследователь снимал рубашку и шел, продираясь сквозь чащу. На него садилось множество всяких любителей человеческой крови. Но он их не прогонял, а собирал в пробирку. Пойманных кровососов сажали на подопытных белых мышей. И по тому, какие мыши заболевали, а какие нет, узнавали, кто из насекомых оказывался передатчиком болезни.

Выяснилось, заболевали лишь мыши, укушенные клещами. Потом удалось выявить и тех животных, кровью которых питались лесные клещи. Это белки, бурундуки, мелкие грызуны и некоторые птицы.

Но вот что странно: эпидемии энцефалита охватывали не только нашу страну, а и Канаду, Индию. И разражались они с периодичностью солнечной активности — раз в девять-одиннадцать лет.

Когда выяснили источник возникновения болезни, вначале все показалось легкообъяснимым. И периодичность явления тоже было нетрудно понять. Дескать, эпидемии зависят от количества зараженных вирусом энцефалита клещей, а их количество определяется числом грызунов и птиц, что, в свою очередь, связано с метеорологическими условиями. Погодные условия влияют на урожай шишек, а урожай шишек — на «урожай» белок и клещей. Такова цепочка причин и следствий, которая связывает эпидемии энцефалита с солнечной активностью.

Однако это объяснение не удовлетворяло Виктора Николаевича и его товарища по