Юный Натуралист 1975-03, страница 5

2

Олени подпустили меня довольно близко. В заповеднике они не особенно пугливы, тем более сейчас, после зимы, когда их часто подкармливали люди.

Вижу, что их пятнадцать. И ни одного самца-рогача. Как обычно, незадолго до того, как принести телят, оленухи уходят и держатся отдельно.

Делаю к ним еще шаг и оказываюсь как раз на том критическом расстоянии, ближе которого животные к себе никогда не подпускают. Старая оленуха, стоящая впереди, издает резкий, прямо-таки разбойничий свист, заканчивающийся рявканьем, и легко прыгает в чащу. За ней пускаются вскачь остальные. Миг — и олени исчезли среди золотистых сосновых стволов.

А я продолжаю шагать по бугру, глядя, правда, не столько на прекрасный простор поймы, сколько под ноги. И не из боязни споткнуться, а из некоего корыстного интереса. Настало время оленям сбрасывать свои роскошные рога, и, как мне сказали, животные очень часто расстаются с ними именно в этих местах. Но попадутся ли рога? Не то чтобы с восемью или десятью отростками, а хотя бы небольшие — с дву-мя-тремя? Или пусть даже один рог — ведь олени нередко сбрасывают их не одновременно и подолгу ходят единорогими.

Раз-другой мне кажется, повезло! И я бросаюсь к торчащим из сухой травы сероватым остриям. Какое там! Все палки — обманщицы. И вдруг что-то огромное черное метнулось прямо передо мной в сосняк. Кабан! Большой. Лохматый. Черный. Я замерла. От страха кабан показался мне еще чернее и больше.

Светлый весенний лес просматривается далеко. Мне хорошо виден удаляющийся силуэт зверя. Придя в себя от испуга, двигаюсь дальше. Теперь, правда, уже не так беспечно. Мое счастье, что кабан увидел меня раньше, чем я на него наткнулась.

Кабанов в заповедник никто не завозил. Они пришли сами, видимо прознав каким-то образом, что житье здесь вольготное. Сейчас их развелось много. Слишком много. В кормах интересы кабанов кое в чем совпадают с оленьими, хотя бы в любви к желудям, поэтому появление их в заповеднике в таком большом количестве отнюдь не радостно.

И снова впереди стадо оленей. Впрочем, весной увидеть их — дело нехитрое. Залиты водой любимые дубравы, пойменные леса. Не так-то много остается сухих мест, и олени скапливаются здесь стадами. Надо сказать, поднимающуюся воду они встречают без паники, в отличие от многих других животных, хотя бы кабанов. Олени спокойно отступают даже на маленькие островки, а если и туда придет вода, то переплывают на сухое место.

Обычно же они оставляют пойменные леса еще задолго до таяния снегов, в конце зимы, собираясь стадами в хорошо знакомых им незатопляемых лесах заповедника, чаще всего в сосняках. Их скапливается тут так много, что, куда ни пойдешь, непременно встретишь оленей.

Но, когда вода спадет, олени возвратятся в пойму и разбредутся по ней поодиночке или по двое. Самки часто ходят с годовалыми детенышами. Сейчас, во время высокой воды, их только и смотреть. Пользоваться такой возможностью. Теперь мало где их можно увидеть на воле.

Когда я с директором Хоперского заповедника Виктором Сергеевичем Пожидае-вым ехала из города, то у самой дороги увидела красавцев оленей. Они с большим достоинством проводили нас взглядом.

— Начальство вышли встретить. Порядок знают, — пошутил директор. — Тут недавно два рогача подошли к самой деревне: «Нате, любуйтесь!» И есть на что. Красавцы!

И дело не только в половодье, вытеснившем оленей на небольшие сухие участки леса. Последнее время оленей вообще стало много. Это в 1938 году их было всего двадцать семь.

Пятнистых оленей привезли с их родины, с Дальнего Востока. Там этих животных становилось все меньше и меньше. Чтобы сохранить оленей, их вывезли в восемь заповедников страны. Лучше всего они прижились в Хоперском государственном заповеднике, расселились в пойменных лесах Хопра, Вороны, Савалы и вышли далеко за его пределы: корма для них здесь много, и не только летом, а и зимой.

Правда, не все шло гладко. Не сразу животные выбрали наиболее подходящий корм взамен тому, что им был знаком на родине. Особенно тяжело оленям пришлось зимой 1966/67 года. Из-за высокого снега и больших морозов им пришлось так туго, что некоторые погибли. Но сейчас акклиматизацию можно считать вполне удавшейся. Хотя остается еще немало проблем, над которыми работают ученые.

Павлу Федоровичу Казневскому, научному сотруднику заповедника, хорошо известно, что олени едят побеги деревьев и кустарников, желуди, сухие листья, кору осин с поваленных и сломанных деревьев, верхушки стеблей ежевики, крапивы, сено. Но, какое из этих растений, питательнее и ценнее, сказать пока еще трудно, не до конца все изучено, а знать это очень важно.

Каждое утро лаборантка Валя Забродина когда пешком, когда на мотоцикле отправляется в лес. На каждом гектаре леса она обозначает колышками пробную площадку и записывает в табличку все