Юный Натуралист 1975-03, страница 54

51

рядить новую и на всякий случай сделать еще снимок.

Через полчаса, не более, мы снова вернулись к логову каракуртов, и — о ужас! — каракуртиха... ела своего супруга. Чем он не угодил ей — неизвестно, но факт остается фактом; она буквально сжирала его на наших глазах.

— Вот тебе и сыты, и довольны собой и всем светом! — пошутил я.

Курбан пожал плечами,

— К сожалению, Иван, такое с самками каракуртов бывает. Иногда она за свое брачное время съедает по нескольку расчувствовавшихся поклонников.

— Ну и тварь! — чуть не воскликнул я. — Ну и зверь!

— Каракуртоеда, — поправил Курбан. — Поди-ка докажи ей супруг, что не права.

И в самом деле, разве объяснит хищной разбойнице ее ухажер, что он к ней, кроме благих намерений, ничего не имеет?

ЧЕРЕПАШИЙ ТУРНИР

Тук-тук-тук! — слышатся из песков тупые звуки, словно кто поленом по полену ударяет.

Потом все стихает, а через короткое время опять доносится: тук-тук-тук!

Странно слышать эти звуки в утренней тишине просторной пустыни, отдыхающей

после ночной прохлады. Что это или кто это? Спешу к небольшим кустикам тамариска, растущим на бархане среди редкого саксаульника, откуда исходят звуки. Ба, да это идет поединок двух самцов-черепах! Бой идет не на жизнь, а на смерть, и каждый соперник хочет его выиграть. Непримиримо, с разбега наскакивают они друг на друга по неписаным правилам черепашьего искусства, ударяются панцирь о панцирь. Вот тогда-то и слышится это деревянное «тук-тук», привлекшее мое внимание.

Битва идет с переменным успехом, и чувствуется, что обе стороны вполне достойные противники. Причем в любом случае каждый из них, словно боксер на ринге, стремится нанести своему сопернику неожиданный и сокрушительный удар.

Сколько времени продолжался их бой до моего появления, не ведаю, но вот уже более десяти минут бой ведется в моем присутствии, а конца его вроде бы и не видно. Собрался было уже уйти, и вдруг бац! — и один из соперников летит вверх тормашками, дрыгает своими мускулистыми лапами с желтоватыми когтями, печально моргает маленькими глазками. Перевернется или нет со спины на брюхо? Нет, не может! Видимо, соперник нанес ему чувствительный удар передней частью своего панциря.

«Сдаемся, дружище? — словно человека, спрашиваю поверженного и, как судья на ринге, считаю: — Раз, два... пять... десять!» Ни с места. Лежит, как и прежде, на спине. Засчитываю ему поражение и переворачиваю в нормальное положение. В со