Юный Натуралист 1975-05, страница 5352 их, она тоненько взвизгнула, бросила добычу и скрылась в лесной чаще. — Только этого и не хватало, — проворчал лейтенант и велел посмотреть, что в узелке. — Вот это да! Офицерская планшетка, полкурицы и хлеб с маслом. Не дура лиса... — восторженно шептал сержант Ефремов. Потом он вытащил из планшетки бумаги и подал их Румянцеву. Тот осторожно развернул кальку и хлопнул по плечу сержанта. — Это то, что нам нужно! Схема полигона и зашифрованные списки личного состава... Вот спасибо лисе. Да за такие документы ее бы петухом вознаградить, а мы? — Товарищ лейтенант, давайте оставим ее добычу вот здесь, под кустом. Может, придет? — забеспокоился Ефремов. — Навряд ли. Положи на всякий случай, — согласился лейтенант и скомандовал двигаться параллельно просеке к предполагаемому месту расположения полигона. На другой день разведгруппа вернулась в часть. — Товарищ подполковник! Задание выполнено. А вот эти документы добыла лиса, — доложил лейтенант и подал трофейную планшетку. — Какая лиса? — удивился начальник разведки. — Обыкновенная, рыжая, — развел руками лейтенант Румянцев и объяснил все, как было. А через час девятка Илов, которых немцы называли «черной смертью», ужь летела кромсать полигон. П. Строителев сиаы8а Ночью в город пришли фашисты. Сильва слышала, как громыхали танки по мостовой, тяжело топала пехота, доносилась незнакомая резкая речь — слова команды, выкрики. Хозяева тоже не спали и, припав к окнам, из-за занавесок смотрели, как двигалась мимо их дома ненавистная враждебная сила. Свет не зажигали, разговаривали вполголоса. Притихла, предчувствуя недоброе, и Сильва. На рассвете удары в дверь, потрясшие весь дом, разбудили забывшихся недолгим тревожным сном. Сильва вскочила и залаяла. Хозяева метнулись в прихожую. Дверь открылась, вошли двое — чужие, враги. Сильва сразу почувствовала это. — О, дер хунд (собака), — сказал первый в каске и с черным пауком на рукаве, устремив на Сильву пронизывающий взгляд недобрых глаз. — Зер гут, зер гут! Сильва и вправду была красавица. Шерсть волнистая, мягкая, рыже-красная, уши тоже мягкие, длинные, хвост «пером», а глаза умные-умные, со слезинкой. Умные и преданные, когда смотрит на тебя, будто все сказать что-то хочет. — Зер гут, — повторил еще раз гестаповец. Он, видимо, понимал толк в соба |