Юный Натуралист 1975-06, страница 37

35

Она держала свой выводок поближе к берегу, и, если только появлялись хоть ка-кие-ннбудь признаки приближения каймана, птенцы немедленно прыгали в воду и через мгновенье оказывались на сухом берегу.

В тот день аллигатор подплыл к плавающему островку зеленых водорослей, усыпанному крохотными цветами, и поднырнул прямо под него. Целых полчаса отыскивал я его по всему озеру, прежде чем сообразил, где он замаскировался. Кайман находился почти в самом центре плавучего островка, и, как только всплыл на поверхность, пучок водорослей оказался у него между глазами.

Прошло полчаса, появилась якана со своим выводком. Птица-мать, как обычно, зынырнула из камышей неожиданно. Она позвала детей, которые, как причудливые заводные игрушки, скороговоркой заболтали и, скучившись на листе, терпеливо стояли, дожидаясь новых указаний. Мать медленно повела птенцов в глубь озера, по пути добывая им пищу. Балансируя на одном краю листа, она нагибалась, хватала клювом противоположный и тянула его к себе, пока не обнажалась подводная часть растения. Обычно здесь оказывались крошечные черви и пиявки, улитки и небольшие ракообразные. Птенцы собирались вокруг и старательно клевали, пока лист не становился совершенно чистым, а затем все вместе направлялись к другому растению.

С самого начала я понял, что мать ведет свой выводок прямо к тому месту, где под водорослями спрятался кайман. Но я был уверен, что якана, которая до этого успешно избегала встречи с хищником, заметит его и на этот раз. Но птица продолжала вести птенцов прямо к каймановой западне. Я оказался в затруднительном положении. Нужно было помешать кайману поймать якану или ее птенцов, но я не знал, как это сделать. Птица привыкла к звукам, которые издают люди, и не обращает на них никакого внимания, поэтому хлопать в ладоши было бесполезно. Не было никакой возможности и приблизиться к якане, потому что все это происходило на другой стороне озера. Якана, наверное, никогда не слыхала звука ружейного выстрела, а следовательно, он мог напугать ее и заставить увести свой выводок в безопасное место. Пока я раздумывал, якана приблизилась к самому краю зарослей, укрывших каймана. Птенцы собрались кучкой сзади матери. На моих глазах она нагнулась, схватила клювом большой жгут водорослей и потянула его. Кайман, который притаился всего в одном метре- от яканы, неожиданно поднялся из укрытия и, весь в тине, с нелепой растительной шляпой на голове, ринулся вперед.

В тот же самый момент я спустил курки сразу обоих стволов ружья, и эхо выстрела заметалось над водой.

То ли мои действия спасли жизнь якане, то ли необыкновенная быстрота ее реакции, я не знаю. Только она стремительно взлетела в воздух, а челюсти хищника сомкнулись и отрубили половину того листа, где только что сидела птица. Она взлетела над самой головой каймана, который выпрыгнул наполовину из воды, стремясь схватить птицу.

Нападение было настолько неожиданным, что птица, наверное, не успела отдать никакого приказания своим птенцам, и те остались на листе, припав к нему. А когда услышали крик матери, то, как от удара электрическим током, пробудились к жизни и нырнули в воду. Кайман ринулся за ними.

Я с тревогой наблюдал за метавшейся над озером матерью-яканой, которая не переставала взволнованно кричать. Наконец она исчезла в камышах, там, где было ее гнездо. В тот день я ее больше не видел. Не видел я и каймана.

На следующее утро я отправился к гнезду яканы. В густых зарослях камышей я обнаружил мать с тремя малышами. Вид у них был довольно потрепанный. Некоторое время я искал четвертого птенца, но его не было, и я понял, что кайман, хоть и частично, все-таки преуспел в своем злодействе. К моему ужасу, якана вместо того, чтобы извлечь урок из печального опыта предыдущего дня, опять направилась со своим выводком к центру озера по листьям лилий.

Весь остаток дня я наблюдал за ней с сжавшимся сердцем. Наконец не выдержал и, как только стемнело, вооружился мощным электрическим фонарем, длинным шестом с передвижной веревочной петлей на конце и отправился на поиски каймана. Я нашел злодея около зарослей лилий и направил на него луч фонаря. Огромные глаза каймана загорелись, как рубины. Мне удалось аккуратно опустить на. воду петлю, и я осторожно накинул ее на голову рептилии. Кайман все это время лежал спокойно, ослепленный или зачарованный светом. Затем я резким рывком туго затянул петлю и втянул его бьющееся и извивающееся тело в лодку.

На следующий день я отвез его по одному из протоков километров за восемь и там отпустил. Очевидно, ему не удалось найти дорогу обратно, потому что, пока я оставался около маленькой хижины, я все время видел счастливое семейство птиц, бродивших по озеру в поисках пищи.

Дж. Даррепл

Перевела с английского Н. Новобытова