Юный Натуралист 1975-08, страница 53

52

растопырил. Я камень в руке зажал: не дам в обиду. А она подскочила и бросилась на разбойника.

Не выдержал ястреб, оттолкнулся и взмыл в небо, словно и не было его на той березе.

Рябчиха тут же обернулась, но не скрылась в кустах, а давай посвистывать, ряб-чат сзывать. А они — фыр-фыр! — один за другим к матери. Рябчиха осмотрела каждого, хлопнула крылышками — то ли пыль отряхнула, а может, знак какой мне подала — и увела рябчат в кусты.

Я было двинулся за ними посмотреть, что будут делать дальше, да только их и след простыл.

В. Костылев

БЕРЕЗКИ ЧУКОТКИ

Коротенькое чукотское лето быстро неслось к концу. Склоны гор синели от голубики. Переспевшая морошка капельками янтаря светилась под солнцем. Мох пожелтел и высох. Низины и склоны пестрели розовыми сыроежками, ярко-желтыми, как шляпки подсолнуха, моховиками и множеством других незнакомых грибов-поганок.

Мне сказали, что если уйти далеко-далеко в горы, за третий-четвертый перевал, то там, на березовых полянах растут и подберезовики. «Березовые полянки? Удивительно... Но коль есть подберезовики, значит, есть и березки, — решила я. — Пойду посмотрю». Но добраться туда оказалось очень трудно. В низинах на каждом шагу спотыкаешься о невидимые, заросшие мхом кочки и по колено проваливаешься в ледяную воду. В гору — двойное сопротивление: высота и все тот же зыбкий пушистый мох, по которому еле-еле переставляешь ноги. Пот катится ручьями, но я упорно иду зперед.

Иду не столько за грибами, сколько за тем, чтобы увидеть нашу русскую красавицу — стройную белоствольную березку, по которой я так соскучилась в этой суровой стране.

Прошла три перевала. Впереди тускло поблескивает под солнцем мертвая, каменная вершина четвертой сопки. Поднимаюсь р радостной надежде, что там, за этим перевалом, зашумит сейчас передо мной веселая березовая роща. Я упаду в ее прохладе на мох и сладко усну под знакомый шелест березовых листьев. Но где же мои березки, к которым я пробиралась по этим зыбким, непроходимым мхам? Вокруг все усыпано подберезовиками, а березок нет. И тут я увидела под ногами крошечные

кривые деревца, стелившие по мху свои уродливые крючковатые веточки. Я отломила одну, растерла в пальцах маленький, как у брусники, жесткий листик, и на меня сразу пахнуло знакомой свежестью березовой рощи. Так вот ты какая, полярная березка! Я не могла поверить своим глазам. И все же это была березка. Она так же была покрыта белой пятнистой берестой, усыпана такими же лакированными зубчатыми листиками и имела все тот же, единственный в своем роде, березовый запах, который и придает своеобразный аромат всему русскому лесу.

Склоны третьей .и четвертой сопок были также покрыты только желтыми полусухими мхами, одинокими лиственницами и темными кустами стланика. И все-все вокруг усыпано грибами. Верхняя полоса склонов, точно маковое поле, краснела от подберезовиков. Одни уже давно перестоялись и, дряблые, огромные, как раскрытый зонтик, избитые насквозь червями, безнадежно поникли. Другие, надев яркие изящные беретики, на сильной бочкообразной ножке, упругие и крепкие, как маленькие богатыри, настойчиво тянулись к свету и теплу. Третьи, чуть-чуть показывая головки, всеми силами тянулись наверх. В зарослях стланика мелькали розовые сыроежки. А еще ниже, на пушистых мхах, важ но стояли жирные маслята и улыбались солнцу бесконечные россыпи моховиков. Так много грибов я никогда в жизни не видела. Все вокруг было усыпано красными, желтыми и коричневыми шляпками. В звенящей тишине прозрачного воздуха казалось, все они к чему-то прислушиваются, чего-то ждут. Ждут, что кто-нибудь хоть случайно забредет в этот немой нехоженый мир, в это грибное царство. Увидит их яркие, нарядные шляпки, услышит их неповторимый аромат, осторожно поднимет и положит в корзину. И тогда они не пропадут даром. Не сгниют бесследно на корню. Тогда они тоже кому-то принесут пользу и радость.

Но никто не приходил в это безмолвное грибное царство. Никто не видел эту никем не паханную, не сеянную ниву. Никто не снимал этот обильный урожай. А вдали синели бесчисленные, как волны океана, вершины сопок. И сколько там, за неведомыми далями, в диких неведомых распадках таких грибных царств?

К. Любицкая

БУДЕТ ДОЖДЬ

Земля, истомленная многодневным зноем, ждала дождя. И все живое просило дождя. Пыльные листья деревьев жухли и