Юный Натуралист 1976-01, страница 19
17 Косулин доиЯ возвращался с обхода лесоучастка. Мой путь пересекли какие-то странные следы, продавленные в затвердевшем глубоком снегу. Рассматривая их, я затруднялся определить, кому же принадлежат они. Следы вели по густому подросту в сосновый борок, в середине которого виднелась небольшая седловинка, а на ней, опираясь кроной о землю, лежала поваленная ветром толстая осина с засохшими на сучьях листьями. След вел к этой осине, сбоку которой виднелся темным пятном лаз. Вдруг с противоположной стороны валежины с шумом выскочил табунок косуль. Они большими прыжками веером рассыпались по поляне, с ходу грудью проламывая снежный наст. Пробежав чистинку, они пристроились в след своего вожака и скрылись в густом лесу. «Так вот кто оставил на снегу непонятный след!» — подумал я. До этого мне ни разу не приходилось видеть этих грациозных животных и захотелось узнать, придут ли косули на ночлег к своему убежищу. Я замаскировался с подветренной стороны, вблизи лежки, и, набравшись терпения, ждал возвращения косуль. Зимний день короткий, в лесу быстро надвигались вечерние сумерки, а косуль все не было. Но вот донесся чей-то свист, и снова тишина. «Не вожак ли подал команду своему семейству, что все кругом спокойно и можно возвращаться на ночлег?» — раздумывал я. И действительно, через несколько минут показались косули. Их было девять. Впереди шел вожак с красивыми рогами и высоко поднятой головой. Он был больше своих собратьев, его глаза в сумерках отливали лиловым отблеском. Он часто останавливался, прислушивался и все время подавал еле слышные сигналы. Подойдя к логову, вожак шагнул в сторону и, топнув ногой, словно поторапливая своих собратьев, пропустив в убежище всех, последним скрылся в логове. Я тихо выбрался из своего укрытия и пошел к лесной дороге. На сердце было тепло и радостно оттого, что в нашем лесу снова появились косули. В. Михалев Я здесь, а вы?Над алтайской тайгой гуляла снежная буря. Мохнатые кедры, словно боясь упасть, отчаянно махали ветвями, как руками. Осыпаемый снегом, лес шумел, и время от времени сухими выстрелами щелкали отломившиеся сучья. Старые ели тоскливо и скрипуче переговаривались. Сплошной однотонный шум и ни одного голоса, ни одного следа, словно в тайге все повымерло. Вдруг прямо над головой я услышал тонкий, почти мышиный писк: «цить-цить». На елке копошилась обычная птичка таежных лесов — гаичка. Она суетилась и то и дело перепархивала с ветки на ветку, как намагниченная, с разлету прилипала к ним снизу. Еще раз пискнув, она исчезла в густой кроне кедра. Однако тут же с другой стороны послышался точно такой же писк. Я повернулся, в надежде увидеть еще одну гаичку, но вместо гаички по стволу вниз головой быстро спускался поползень. Не успел я убедиться, поползень ли так пищит, снова слышу знакомый писк. Теперь на ветке около меня сидела крошеч Фото Р. Воронова Рис. Л. Сизякова |
