Юный Натуралист 1976-02, страница 13

11

Ж ад подсыхающим городским асфальтом плавает легкий парок. Возбужденно носятся воробьи. День ото дня ширится светлое время суток. В лесу же по-прежнему зима. Большие и малые лесные тайны упрятаны за семью печатями непролазных сугробов.

Конечно, ближе к весне, когда ночью изрядно морозит, а днем отпускает и снег на открытых местах уплотняется, можно свернуть с набитого следа, пройти несколько километров вдоль замысловатых извилин безымянной лесной речушки.

Бежит речушка по светлым сосновым борам, ныряет в густые ольшаники, смиренно струится подо льдом застывших долин, а вырвавшись на волю, вдруг Яростно бьется в чернюствольных завалах, беспечно резвится по каменистым порожкам. Внезапно ее путь прерывается древним заболоченным озерком, добрая половина которого занята мощной торфяной сплавиной. Здесь, если приглядеться, странно ведет себя эта обыкновенная лесная речушка. Прорезав молодой сооняк, она подбегает к озеру, но почему-то не впадает в него, как это делают другие, более степенные речки, а обтекает открытую воду по сплавине, заросшей корявым ивняком, ольхой и чахлыми березками.

Какая сила заставила красноватую карельскую воду петлять в обход, по пути сложному, а не более простому? Бесшабашное буйство весенних паводков? Едва ли. Недалеко бескрайние просторы Ладоги, еще ближе бесконечная цепь озер и проток величественной системы Вуокса. Может быть, человек руку приложил? Но чего ради?

Издали, с высоких котловнмных склонов взгляд обнаруживает нА зыбкий, даже зимой до конца не промерзающей сплавине приметную снежную шапку. Словно стог сена, оставленный с лета.

Вблизи этот загадочный стог — куча определенным образом уложенного хвороста высотой в полтора человеческих роста и в длину около шести метров, густо сдобренная черным болотным илом. Отчетливо видно, что хворостины и палки не напилены, не нарублены, наконец, не наломаны, а нарезаны каким-то острым инструментом.

Смотришь — и собственным глазам не веришь! Оказывается, в толще этого «дерево-земляного укрепления», словно в осажденной крепости, сидят большие, с виду неповоротливые звери — бобры — и чутко прислушиваются к звукам извне: «Кто там и с чем пожаловал?»

Бобр... Кастор фибер, если официально. Но не дословно, так как «кастор» по-латыни «бобр» и «фибер» тоже «бобр», только по-гречески Получается что-то вроде Бобр Бобрович «ли Бобров Бобр. Официальное название на русский язык переводится условно: речной бобр, иногда евро

пейский бобр в отличие от канадского или американского бобра, живущего в Северной Америке. Единственный вид, уцелевший до наших дней из семейства бобровых, некогда состоявшего из 14 видов. Один из самых крупных грызунов, достигающий 30 килограммов веса.

Мы давно привыкли, что эти удивительные звери-строители живут либо в заповедниках « зоопарках, либо в недосягаемо далеких, полных суровой лесной романтики рассказах Сетон-Томпсона, Джека Льндона, индейского писателя Вэши Куоннезина (Серая Сова). И вдруг где? Под боком современного промышленного и культурного центра Северо-Западной Европы, в пределах досягаемости обычной электрички! Невозможно не удивляться.

В наши дни около Ленинграда медведя, конечно, не встретишь. А вот пятнистый олень, косуля, кабан, енотовидная собака, барсук, лиса есть в лесах области. Где поглуше, водятся медведь, волк, росомаха, горностай, куница. Ежегодно в период весенней миграции молодые лоси нередко появляются на у\ицах. В городских прудах можно увидеть ондатру, а в парках живут полуручные белки. Теперь расселяются по области чудо-звери бобры.

В раннюю историческую пору бобры были широко распространены по лесостепной и лесной зонам Северной Америки, Азии и Европы. Однако красивые и дорогие, дороже собольих, бобровые шубы сослужили плохую службу своим владельцам. Эти безобидные зверя почти повсеместно были истреблены.

К началу нашего столетия на территории Европы и Азии бобры жили лишь в незначительном количестве по некоторым рекам Украины, Белоруссии, Смоленской и Воронежской областей, в Тувинской автономной республике да на Северном Зауралье. Всего по Советскому Союзу к 1930 году этих зверей числилось около тысячи. Кое-где остались они в Западной Европе, Норвегии, Монголии и Китае.

Два с лишним века назад речные бобры жили оседло по всей современной территории Ленинградской области, в том числе в окрестностях самой столицы России. Но затем были полностью истреблены.

В шестидесятые годы нашего столетия здесь началось восстановление бобра. Первыми прибыли 27 новоселов из Хоперского заповедника. Потом были выпущены еще десятки зверей. Через несколько лет их считали уже сотнями по Луге, Волхову, Неве, Свири, Сяси и другим рекам Ленинградской области. По данным учета, численность бобров в основных речных бассейнах на 1966 год составляла здесь около тысячи зверей. Всего же у нас по стране сейчас

2*