Юный Натуралист 1976-06, страница 37

Юный Натуралист 1976-06, страница 37

35

Стенли Брука. Среди подопечных Стенли были четыре представителя одного из самых редких и наименее изученных животных на свете — кустарниковой собаки (вернее было бы назвать ее лесной собакой).

Это совсем маленький зверь, ноги почти как у таксы, голова гиеноподобная, с широкой пастью, короткий хвост обычно торчит вверх. Лесную собаку считают родичем африканских и азиатских диких собак. Следовательно, она состоит в родстве и с нашими домашними псами. Все, что написано исследователями о лесной собаке, основано на изучении одного экземпляра в Лондонском зоопарке, да на рассказах индейцев. Сам я не встречался с этими животными в местах их обитания, только однажды видел череп лесной собаки под гнездом гарпии, но индейцы уверяют, будто стаи собак встречаются в са-ванных лесах и в горных районах. Они немногочисленны и серьезную опасность представляют разве что для мелких броненосцев и водосвинок. Лесные собаки очень живые, почти как наши ласки, и такие же любопытные, если судить по тем, с которыми я познакомился. Собаки устроили настоящие пляски вокруг анаконды. Чуткие, осторожные, все время начеку, они явно были непрочь перейти в атаку, однако это желание так и не выразилось в действии скорее всего потому, что у них не было никакого опыта охоты на анаконд.

Любопытство выдры, паническое бегство пекари, осторожный танец лесных собак вокруг анаконды — три совсем разные формы поведения. Представители трех видов фауны, каждый по-своему, реагировали на один и тот же феномен общей для них среды.

Но всего интереснее было наблюдать встречу анаконды с капибарами.

Снова я поместил главное действующее лицо, двухметровую анаконду, на песчаном берегу и приготовил все для встречи. Дени вел капибар вдоль ручья, и, как только они оказались в пределах слышимости, я выступил в роли крысолова, который, как говорит сказка, играя на флейте, выманил из города всех крыс. Итак, я засвистел наподобие капи-бары. Тотчас грызуны откликнулись и поспешили на зов. Исполнитель роли злодея находился между ними и мной. То, что последовало дальше, не было для меня неожиданностью. Капибары не проявили агрессивности, как выдра, не бросились наутек, как пекари, не предались осторожному исследованию, как лесные собаки. Проходя мимо змеи, они вдруг заметили ее, отскочили на полшага в сторону и... оцепенели.

Выдра заметила змею и стала приглядываться к ней.

Именно оцепенели. Почти не шевелясь, таращились на змею минуту... две... пять... десять минут. Медленно сели, не отрывая глаз от несимпатичной змеиной головы. Анаконда тоже не трогалась с места. Все застыло. Капибары продолжали глядеть на змею так, словно весь остальной мир перестал для них существовать. Превосходный пример гипнотического действия, приписываемого большим змеям.

Конечно, гипноз тут ни при чем, но я сам не раз наблюдал, что некоторые грызуны впадают в некое оцепенение при