Юный Натуралист 1976-08, страница 15

13

Тут я стал маленьким-маленьким перед ним.

И сам своими глазами все увидел. Как командовал «огонь!» раненый и простуженный командир. Как делили последний сухарь и били гадов последними патронами. И вдруг пришел лесник, косолапый, оттого, что колени пораздуло. Он пришел, как привидение, раз его не заметил никто. И если те, кто держал этот плацдарм, — герои, то он — дважды герой. Наши отцы обязаны ему жизнью, а им еще многие другие.

Когда мы вернулись, все, даже моя мама, были на рыбалке. Мы с дядей Саней стали отдыхать и разговаривать, и тут пришла Лада. Я уже понял, что Лада — самая, в общем-то, обыкновенная девчонка. Только трудно ей с собой, вот и все. Мне раньше Казалось, что слишком уж много человеку времени на детство отпущено, можно бы расти быстрее. Да, наверное, не нужно это, чтобы в пять лет и книжки читать, и понимать взрослых, как взрослый.

Новостей у них не было никаких, и интересного ничего тоже.

— Расскажи что-нибудь ты, — попросила Лада.

— Принцессе грустно, — сказал я. Она не обиделась, и пришлось рассказывать, как мы ездили. Сначала я рассказал про пещеру. Лада внимательно слушала. Тогда я взял и рассказал, как ищу речки и что из втого выходит.

— Знаешь, — серьезно ответила Лада, — такие люди были очень нужны тысячу лет назад. Ведь селенья возникали всегда у рек. А реки надо было искать. Ты бы прославился. Наверное, какой-нибудь твой предок был таким человеком. Это в тебе благодаря генам.

— Как, как?

— Гены. От человека другому человеку передаются различные качества. От деда — к отцу, от отца — к сыну. Причем так, что твой отец мог не знать музыки и не иметь слуха, и дед тоже. Но какой-нибудь ваш родственник был очень одаренным музыкантом. Твой сын может оказаться таким же.

Я взялся за голову и стал думать.

Когда-то это уже приходило мне в голову. Но зачем же тогда жить, если передумаешь за свою жизнь все мысли, какие были до тебя? И трудно все-таки на этом свете, если каждый год новые и новые мальчишки делают заново один и тот же самокат.

— А сейчас мне что делать? — спросил я. — Речки все давным-давно нашли. И новых не появляется. Опоздал родиться лет на пятьсот, да?

Мне стало обидно, даже в глазах защипало.

— Ничего, — серьезно утешила Лада. —

Ничего, Славка. Время еще есть. Ты проверяй себя. Может, совпаденье? _ Дядя Саша говорит, не совпаденье. I оворит, надо помнить, когда профессию буду выбирать.

— Какой дядя Саша?

— Ну. какой: Александр Михайлович, и" ^{же его все в}Р^емя лесником

5вал. Ничего, Славк, придумаем что-нибудь, •знаешь, а неправда это, что все речки найдены и на карты нанесены. Серьезно. Мы еще многого не знаем о самих себе, да и о земле тоже. И главное не в том, я думаю, чтобы рёчку найти, а в том, чтобы уметь их искать. Главное — уметь, а речек на каждого хватит, в любое время.

Я кивнул.

Она легла спать, а я сидел у раскладушки и смотрел на нее. Я еле-еле утерпел, чтобы не рассказать о тех солдатах.

Лада спала не шевелясь, будто притворялась, но я-то знал, что она никогда не притворяется. И какая между нами большая разница, хоть нам обоим по двенадцать лет. Но это меня и успокоило, потому что леснику вон сколько и нашим родителям сколько, а нам — Всего по двенадцать.

Думал я и о бате своем, Вроде б друзья мы с ним, не то, что у некоторых, а вот главного он мне так и не сказал. И получилось, как в двойной звезде: одна крупная, всем видно. А присмотришься, рядом еще одна. Самая важная. И никакой я не глазастый, если увидел вторую по-настоящему только здесь. И как странно, что меня могло не быть, если бы батя мой не сумел пройти к нашим.

Вот и подошла к концу наша вторая неделя.

К этому времени все вокруг стало знакомым, Лада не слушала больше свой магнитофон, Галина Ивановна и мама наварили варенья, а мы объелись смородины. А еще сидели мы как-то раз с папой под дубом и свистели в прошлогодние шляпки желудей. Весело-весело свистели. И тут подошел дядя Витя. Мне пока так и не удалось поговорить с ним, такой он молчаливый. А тут мы поговорили.

Он подошел и сел по-турецки, а мы с папой сидели, раскидав ноги, спиной к дубу, с разных сторон.

— Ты не надумал? — спросил дядя Витя.

— Соблазнительно, — перестал свистеть отец и вздохнул. — Но время, Виктор, прошло. Не догнать теперь. И потом не хотелось бы с твоей помощью.

— Чепуха! — махнул рукой тот. — Если сможешь, значит, сможешь, никто за тебя работу не сделает. И никакие связи не помогут.

— Да я не о связях, — поморщился отец. — Вот меня Славка спрашивал,